Oksana Litovchenko

Он для тела, а ты — для души

полная версия

Друзья, эту историю я решила целиком опубликовать для тех из вас, у кого для меня всегда есть хорошие слова. Кто, даже не смотря на то, что мои рассказы печатаются отрывками, находит возможность оставить добрый отзыв. Искренне благодарю вас за понимание, за красивую душу, за ваше благородство!

Ваша Оксана. Л.

моя ладошка - на сердце.

Осень в Москву приходит рано. Уже в сентябре бывает холодно, а деревья начинают принимать боевой окрас, готовясь дать отпор надвигающейся зиме. Выцветающее в лето на активном Солнце небо становится светло — синим, легким, словно ситцевым, облака почти теряются на его фоне, верховые ветры напористо распыляют их в какую — то белесую мглу.

Сентябрь овевает улицы мягким золотистым светом. Листья медленно кружатся в воздухе, создавая живописный танец вокруг пешеходов, спешащих по своим делам. Кафешки и самые немыслимые стекляшки гостеприимно распахивают двери, приглашая прохожих насладиться чашечкой ароматного кофе.

Воздух прозрачен, напоен запахами мокрой брусчатки и свежей выпечки из соседнего кондитерского магазина. Деревья вдоль тротуаров оранжевые, красные, жёлтые, их оттенки переливаются друг в друга, словно на картинах художников - импрессионистов.

Уличные музыканты играют мелодии, пробуждая чувства меланхолии и радости одновременно.

Я люблю Москву с ее вечной суетой, с ее площадями и улицами, с ее облаками, глухим стуком метро под землей, с ее жителями и их удивительными историями, одну из которых я расскажу вам сегодня, а мы с вами помним: если рассказывать, то рассказывать все.

Заварите себе крепкого чая с бергамотом, налейте его в большую, глиняную чашку, это будет замечательная история!

I.

В тот теплый сентябрьский день Машенька гостила в квартире своих родителей, она и ее мама Марина Максимовна сидели в спальне, Маша листала какой — то глянцевый журнал, а Марина Максимовна, расположившись перед дамским столиком, глядясь в широкое зеркало, накладывала макияж себе на лицо, готовясь к вечернему походу в ресторан с очередным кавалером. Ее муж и отец Маши умер четыре года назад, с тех пор его вдова считала себя свободной дамой и пребывала в поиске подходящей партии.

Маша недавно вышла замуж, жила у мужа, и в родительском доме теперь считалась как бы гостьей, которой мама всегда была рада, и хотя себя любила больше всех, делами дочери интересовалась живо и не оставляла ее своими советами.

Вообще — то Марина Максимовна Машеньке не мама, а мачеха, но Маша называет ее мамой, поскольку именно она воспитала девочку и считала ее родной, и падчерице нравилось это родство: мачеха была дамой интересной и, не смотря на вечную ограниченность бюджета, стильной, еще вполне себе с огоньком, такая сексапильная милфа, со своим четко прописанным внутренним жизненным уставом, где одним из главных был параграф, что женщина в любом возрасте должна в ы г л я д е т ь.

Вот и сейчас были заметны ее стройные ноги, а прямо под самым нижним краешком ее короткого платья таились широкие резинки ажурных чулок.

Модница почти целиком была погружена в процесс нанесения тона. Взгляд сосредоточенно устремлен вперед, глаза внимательно следят за каждым движением рук. Лицо слегка наклонено, создавая удобный угол обзора.

Плавными, уверенными движениями кистей и аппликаторов она подчеркивает черты лица — подводит ресницы тонкой черной чертой, мягко растушевывает тени, аккуратно распределяет румянец по скулам. Движения спокойны и размерены, каждое прикосновение рассчитано точно и уверенно.

Свет падает сбоку, подчеркивая контуры лица, отражаясь бликами в зеркале. Атмосфера вокруг наполнена ощущением тишины и концентрации, словно каждая деталь имеет значение и должна быть выполнена идеально.

Машенька зарывает журнал, долго смотрит на маму:

— Бардовая помада тебе не идет, у тебя смуглая кожа, губы просто теряются на лице. Попробуй фиолетовую, - говорит она.

— Это у меня - то смуглая кожа? - Удивляется мать, трогая кисточкой ресницы, - отродясь у меня не было смуглой кожи, она у меня белая, как мелованная бумага, ты разве не видишь? И фиолетовый мне не подойдет, он старит. Расскажи лучше, как твой муж Эдик? Вот я никак в толк не возьму, он что, всю жизнь собирается консультантом в салоне «Теле - 2» работать? Не пара от тебе, Маша, я это сразу говорила и сейчас скажу, с твоими данными олигарха можно подцепить, а ты этого тюфяка выбрала без рода и племени. Что ты в нем нашла? В нем нет полета.

Машенька снова раскрывает журнал, устремляет в него свой взгляд, ей не нравятся подобные разговоры, ей за любимого обидно.

Маша действительно красивая девушка, типичная русачка - светлая кожа, высокие, скуловатые щечки, аккуратный подбородок. Её густые светлые волосы струятся мягкими волнами, спускаясь ниже плеч, придавая ей одновременно нежность и природную элегантность. Волосы подчеркивают красивые черты лица — выразительные зеленые глаза с длинными ресницами, игривый взгляд которых словно приглашает вас присоединиться к весёлой игре.

Улыбка искренняя и заразительная, слегка неправильная, демонстрирующая лёгкую склонность к озорству и неожиданному юмору. Носик небольшой и изящный, чуть вздернут вверх, он создает впечатление живости и непосредственности. Губы полные, чувственные, готовые раскрыться в красивой улыбке над шуткой или уместной остротой.

Фигура стройная, бедра крутые, заметны хоть под джинсами, хоть под платьем. Девушка любит яркие аксессуары и небольшие украшения, придающие образу какую — то свою, неуловимую индивидуальность.

Характер этой милашки с симпатичными ямочками на щеках открыт и доброжелателен, но в нём заметна особая искра, делающая её неповторимой. Она легко заводит друзей, обладает чувством юмора и готовностью идти навстречу новым приключениям.

Такой была наша главная героиня в самом начале этой истории. Потом жизнь внесет свои жестокие правки в ее образ, в ее характер.

— Ну, что молчишь? - Окликает ее мать, - за что ты любишь своего этого... консультанта? Скажи уже матери.

— Эдик не тюфяк, у него даже мечта есть, - кидает Маша исподлобный взгляд на мать.

— И какая же? - Удивленно поднимает та тонкий кончик брови.

— Хочешь, я тебе расскажу?! - Распаляется дочь.

— Рассказывай уже, я вся во внимании!

— Он хочет накопить денег и купить виноградник.

— Боже, это еще зачем?

— Займемся виноделием.

— А что, у Эдика есть соответствующее образование, опыт, понимание вопроса? Если я правильно помню, он у тебя в Липецке родился? Что — то я не заметила, чтобы Липецк был центром виноделия. Или я нечто интересное пропустила?

— У Эдика прадед был винодел и жил в Крыму?

— И что, что — то осталось от этого прадеда: земля, лоза, технологии?

— Нет, ничего не осталось. Мы все по новой начнем. Мы накопим денег и купим виноградник, сначала маленький, потом расширимся.

— И сколько надо денег на этот «маленький виноградник»?

— Чтобы стартовать надо 30 тысяч долларов.

— Где же вы их возьмете?

— Накопим потихоньку. У нас уже есть 800!

Маша не увидела, что отражение маминых губ в зеркале исказила ироничная ухмылка:

— Да уж, начать и кончить.

Женщина у зеркала отложила спонж, решительно повернулась к дочери:

— Сколько раз тебе говорить, Машка, прекращай маяться дурью. Лови момент пока молодая и красивая. Красота, она, знаешь, перелетная птица - нынче здесь, а завтра, фить, и нет ее. А ты еще, словно назло мне, в «Магнит» на кассу устроилась. Ну, не дура ли? Зачем же ты тогда в колледже училась, что, чтоб неликвид продавать?

— А что такого? Я же временно устроилась на подработку, пока найду хорошую работу, и потом, в «Магните» тоже люди работают.

— «Люди», ты посмотри на этих людей, им ловить уж нечего, вот они и прутся в эту сеть, касса всех примет.

— Неправда, у нас Надежда Ивановна работает, так она...

— Да пойми ты, овечка, что в магазинах этого класса не бывает богатых клиентов. Кто туда заходит? Алкаш, да пенсионер, какой с них толк. Шла бы уж тогда прямо в монастырь. Услышь меня, золотце, тебе богатый жених нужен. Будь у меня твои глаза, я бы в подобных квартирках не чалилась. А если собралась на кассу, так шла бы уже в фирменный магазин какой, там мужчины богатые бывают. А то нашла себе, ха, «Магнит».

— Мам, я не пойму, чего ты меня все время при живом муже к другим женихам сватаешь?

— Потому, что я пожила и знаю жизнь.

— Да не надо мне такой жизни, у меня своя семья есть. Муж, я его люблю! Знаешь, как он мне про Солнце рассказывал, что встает над долинами, и как капельки росы на ягодах винограда пускают на восходе лучики света. Так только он может рассказать, а ты... а ты...

— Да бросай ты его к чертям собачьим, пока не поздно.

— А вот не брошу, мне и папа всегда говорил, что жена мужа поддерживать должна во всем. Во всем, во всем, и я все сделаю, чтобы его мечта сбылась, пойду в огонь и в воду.

— Фи, Машка, сколько пафоса и все на ровном месте. Ну, я поддерживала твоего папашу, а что толку? Над стихами слезы лил да спивался помаленьку.

— Не брошу, не брошу, не брошу! - Распсиховалась Машенька и даже топнула ножкой от возмущения.

— Все, все, все, замолкаю! - Растопырив пальцы с изумительным маникюром, Марина Максимовна, легонько тронула ими свою прическу, развернулась к зеркалу и снова углубилась в макияж, - тебя только тронь, тут же вспыхиваешь порохом. Вся в папочку своего, такой же психованный был... романтик. А про фирменную торговую сеть подумай, - через зеркало подмигнула она дочери. - Там очень жирные осетры крутятся.

II.

А в пятницу... подождите, да, точно, в пятницу в магазин «Магнит» явился курьер с огромным букетом алых роз и выложил его прямо на кассу перед Машей.

Событие было столь ярким, что оно буквально ослепило и очередь, и саму Машу, очнувшись и кое — как ковырнув свой автограф в накладной у гонца, она хотела было спросить его, от кого цветы, но посыльного и след простыл.

Потрясенный магазин молчал минуты две, даже автоматические двери на входе перестали шуршать и хлопать.

— Класс! - Наконец вымолвил какой — то щуплый, небритый ухарь, вьющийся прямо у кассы с одним — единственным батоном.

— Я точно такой же букет своей Надежде на свадьбу подарил, - прошамкал бодрый старичок с серых штанах с каким — то клочком сена вместо бороды и горделиво окинул взглядом все видимое ему пространство. Просветлел даже как — то, но вдруг снова потускнел, потемнел и скукожился, утирая скупую слезу:

— Померла Надежда, моя Надежда Михайловна шесть годочков назад, любила она розы, Царство ей небесное.

Две молодые, полные женщины, стоящие рядом, похоже подруги, многозначительно переглянулись и поджали губы.

— Вот это правильно! - Весело крикнул от витрины с напитками строитель с соседнего объекта в синей спецовке и широченных штанах с помочами. - Такой принцессе только такие цветочки и надо дарить. По Сеньке и шапка.

— Ты работать будешь? - Сердито окликнула зачарованную цветами кассиршу слоеная пенсионерка, по одному виду которой было понятно, что толстенная бабка противна до жути. - Устроили тут дом свиданий, а ты стой, времечко свое трать, а там сериал идет. Тьфу, не стыда, ни совести. Видать, без дирехтура тут не разбересси.

Маша автоматом распечатывала чеки, и все ее мысли вертелись вокруг букета, который дядь Коля, администратор зала, отнес в подсобку и поставил в воду. Понадобилось целое ведро, чтобы вместить все стебли.

Понятное дело, розы были не от мужа Эдика, на такой богатый букет ушло бы две его зарплаты. Он бы его не потянул.

Тогда от кого? Ну, не было у нашей Маши такого явного поклонника, который бы вдруг так расщедрился.

И так и эдак вертела девочка в своей прекрасной головке этот великолепный комплимент, но ни в какую более — менее логичную версию он не встраивался.

Правда - для очисти совести - она украдкой набрала мужа, чтобы прощупать почву, мало ли что, но по одному его голосу поняла, что это не его работа. Потому нести цветы домой она не решилась, так и разошлись они по рукам Машенькиных коллег женского пола, включая ту самую, замечательную Надежду Ивановну.

А ровно через две смены трюк повторился. Только на этот раз розы были белоснежными, и из букета торчала коротенькая записка:

«Суббота, 18.30, ресторан «Волчье логово».

Молоденькая кассирша сама не помнила, как закончила смену, она не то что была не рада букету, она его боялась.

И вновь цветы пошли как по конвейеру по коллективу, бедняжка даже не взяла себе ни одного стебелька.

По дороге домой Маша собралась все рассказать мужу — от любимого не должно быть тайн, но в тот вечер, впрочем, как и всегда Эдик был занят компьютерной игрой. Он увлеченно двигал танчики в мониторе, нетерпеливо отмахиваясь от супруги. Не помогли даже ее коротенький, сексуальный халатик, открывающий ее лебединые бедра и игривые поцелуйчики в шею и щеку пунцового от напряжения супруга.

Потом уже сам проштрафившийся Эдик ластился к жене, но она надулась и с ним категорически не разговаривала.

Засыпая, она решила идти в ресторан к таинственному незнакомцу, назло бессердечному мужу. Да и в конце - концов, интересно же, кто шлет такие шикарные цветы? Взглянуть хоть одним глазком.

Да, именно так и было, изначально Маша решила со стороны, украдкой посмотреть, кто пригласил ее на свидание, да и смыться оттуда.

В назначенный день слегка расфуфыренная девица (ну так, на всякий случай) с головой, укутанной в косынку, и в солнцезащитных очках, тихонечко спустилась в «Логово», что таилось в подвальчике какого — то страшно старинного особняка, чуть ли не XVI века.

Зал этого ретро-ресторанчика погружал посетителей в атмосферу старинных ивановых палат. Низкие сводчатые потолки создавали уютную камерность пространства с точными акцентами на деталях. Мягкий свет стилизованных под керосиновые лампы фонарей рассеивался по стенам, на которых плавно играли тени.

Массивные дубовые столы и стулья словно бы приглашали расслабиться и насладиться былинной атмосферой, витающей в стильном интерьере, украшенном винтажными предметами — старые винилы на стенах, проигрыватели, радиоприемники, оленьи рога и звериные шкуры. Негромко звучала музыка, а в самом центре высилась обширная печь из нарочито грубого камня.

Красивый надо вам сказать то был ресторанчик, там каждый гость мог ощутить себя частью истории, наполненной теплом и душевностью.

В тот раз зал был почти безлюден, лишь за столиком у стены под низкими сводами сидел какой — то человек, показавшейся нашей прелестнице знакомым. Это был пожилой, со вкусом одетый мужчина в бежевом пиджаке, со светлой косынкой на шее.

Девушка замерла на подходе, пытаясь вспомнить, кто это, но тут седовласый джентльмен дружелюбно подмигнул ей, и она вспомнила.

Неделю назад Машенька была на выставке картин, посвященных виноградной лозе. Эдик слег с ангиной, поэтому на вернисаж наша девочка пошла одна. Интересующийся виноградом супруг отправил ее, чтобы она набралась впечатлениями за двоих, а потом поделилась ими с благоверным.

Вот там — то к Маше и подкатил это старик с какими — то весьма уместными комплиментами. Девушка успела обменяться с ним парой — тройкой малозначительных фраз и вскоре забыла о нем, и вот он вновь всплыл в ее жизни и черт знает как теперь ее опознал через очки и косынку.

— Это вы? - Удивленно подняла пришелица очки на темечко, - вот уж не думала, что это вы!

— Извините, так получилось, - вставая, виновато развел руками мужчина. Он учтиво привыдвинул стул, помог долгожданной посетительнице разместиться. А она не знала, что и делать.

Старик занял свое место. Было видно, что он рад видеть Машу, его желтые глаза прямо - таки лучились светом. Красотка увидела близко его морщины и ей стало совсем не по себе:

— Нет, пожалуй я пойду, - схватилась она за свою сумочку.

— Умоляю, куда же вы пойдете?! - Взмолился этот старпер, поймал девичью руку и осторожно коснулся ее губами, скорее чисто символически.

Бог знает почему, но Маше было приятно видеть этого чудака, хотя, положа руку на сердце, она рассчитывала найти здесь кого - то поинтереснее.

Если бы гостья была поопытнее и повнимательнее, цепким, женским взглядом она бы сразу определила, что это состоятельный старик — его внешность сразу вызывала уважение: статная фигура, прямая осанка, седые волосы аккуратно уложены, взгляд острый и внимательный. О, да! Одевался он безупречно - пиджак, дорогие часы, изысканный парфюм. Но при всем при этом светилось в его очах какое — то мальчишеское озорство, неподдельное любопытство.

— Как же вы меня нашли? - Девушка не выдержала его взгляда и скромно опустила глаза, разматывая свою косынку.

— Ну, в наш век технологий это совсем не трудно. К тому же ты сама сказала мне кое — что.

Тут официант разложил перед гостями книжки с меню.

Маша все еще боролась с желанием покинуть ресторан, невидящими глазами она воткнулась в менюшные строчки, ничего не понимая ни в напитках, ни в блюдах, а меж тем ее седовласый кавалер что — то настоятельно ей рекомендовал, получал какое — то символическое, бездумное согласие и самостоятельно назаказывал столько, что хватило бы на целый семейный пир.

Стол начал полниться ароматными угощениями. Был тут и осетр, и омары, и виноград, и густые пучки темной, сочной зелени.

Впрочем, Маша автоматом посчитала калории и дала себе зарок ни к чему не притрагиваться.

Она сидела, надувшись как мышь на крупу, изредка и почти сердито поглядывая на соседа. Впрочем, ее можно понять, она редко бывала в подобных заведениях, да еще и с такими непонятными спутниками.

— Вижу, что ты надеялась увидеть здесь кого попривлекательнее, - почти слово в слово повторил ее мысли мужчина. - Но, уверяю тебя, если ты мне дашь шанс, я сумею интересовать и радовать тебя, Синичка.

— Скажите, зачем вы меня сюда позвали? - Маша наконец набралась смелости и прямо глянула на соседа. Эдик ожил в ее голове и распрямился в полный рост.

Незнакомец как — то очень одобрительно ухмыльнулся, словно ждал этого вопроса, раскрыл свою ладонь, посмотрел на нее и прямо так и сказал:

— Неужели непонятно? Ты мне понравилась.

— Чем?

— Ты красивая и глаза у тебя умные. Для твоего возраста, это редкость. Признаюсь, еще там, в галерее я решил поближе познакомиться с тобой. Ты мне расскажешь о себе?

— А почему я должна рассказывать про себя, да еще и совсем неизвестному человеку?

— Давай тогда я про тебя расскажу. Я пожил, знаю людей, и, уверяю тебя, не ошибусь.

— Рассказывайте, - вздохнула Маша и растерянно осмотрелась вокруг.

— Живет девушка, очень красивая, а работает в «Магните». Что это значит?

— А что это значит?

— Что у девушки нет средств, что бы жить той жизнью, которой она достойна.

Официант с салфеткой на руке учтиво вспенил бокалы белым игристым.

Маша внимательно проследила взглядом за его рукой с бутылкой, вновь глянула на спутника:

— За то у девушки есть муж, которого она очень любит. А у мужа есть мечта. Вы еще что — то хотите узнать?

Сосед одобрительно и с некоторой иронией смотрел на красотку, стрелка плавно шла по кругу в его замечательных часах:

— Было бы странно, если бы у такой женщины и не было мужа, - наконец улыбнулся он.

— Вот именно!

— А может ты расскажешь мне, что за мечта?

— А зачем вам это?

— Для расширения кругозора.

— Хорошо. Он мечтает купить виноградник.

— А поподробнее? - Осторожно приналег на локти этот пескоструй. В его словах уже чувствовался интерес делового человека.

— У Эдика прадед делал вино, видимо у них это в генах. А по - моему растить виноград это красиво! - С вызовом произнесла Маша.

— Согласен. Очень красиво! - Поддакнул старик и добавил:

— И благородно. И как же твой муж двигается к своей мечте, земля уже есть?

— А при чем тут земля, я же говорю, купим виноградник.

— Вот ты смешная, - снова ухмыльнулся пожилой гражданин, блеснув белоснежной улыбкой вставных, каменных зубов. - Сначала земля, а потом уж лоза. Земля — то под виноград есть?

— Пока нет, но мы заработаем, накопим денег и купим участок в Крыму, в солнечной долине, на родине прадеда, 100 соток.

— И каков стартовый капитал? Ну, сумма какая?

— 30 тысяч долларов. 800 уже есть.

— Прекрасно. Что — то не видел я в Крыму участков по 30 тысяч, - задумчиво говорил старик, отключая телефон, который уже успел отзвонить разов пять.

Официант принес новые блюда, пошли совсем уж нереальные ароматы с перченой нотой жареного мяса, людей в зале стало заметно больше, усиливался гомон.

— Я прошу прощения, я не представился. Меня зовут Максим Степанович, - приложил руку к сердцу мужчина. - Да вот, не угодно ли, моя визитка.

Маша приняла карточку, равнодушно глянула в нее:

«Степанов Максим Степанович, генеральный директор ЗАО «Фаворит».

Вот это да! Собеседник руководил самым крупным строительным холдингом страны. У Маши даже была однажды сумасшедшая идея устроиться туда на работу, но с ней, при ее колледже, там даже и разговаривать не стали.

Девушка даже слегка растерялась и выронила картонку.

— Ты карточку — то подбери, да спрячь, пригодится, - посоветовал ей девелопер. Красавица последовала его совету.

— Это вы очень богатый, да? - Ляпнула она первое, что пришло ей в голову.

— Ну, скажем так, у меня водятся деньжата.

Джентльмен учтиво поднял бокал, остро блеснула на рукаве его рубашки бриллиантовая запонка:

— Предлагаю выпить.

— А за что?

— За мечту!

Маша, как заторможенная, взяла свое стекло, они чокнулись, она крепко зажмурилась и сделала два глубоких глотка. И тут же зал тронулся и поплыл, как палуба круизного теплохода. Снова зазвучала музыка.

— Вот, умница, - похвалил обольститель, и указал на какую — то тарелку:

— Очень рекомендую, не пожалеешь, это блюдо ценил сам Александр Македонский!

Девушка машинально ковырнула вилкой и пробубнила даже с какой — то обидой:

— Вот все вы такие богатеи, чуть что, сразу переводите разговор на деньги. И что теперь, вы конечно же купите нам виноградник, да?

— Я обучу тебя сексу, - просто сказал Степанов, будто не расслышал ее вопроса, и словно речь шла про погоду или про новости политики.

Маша поперхнулась и закашлялась.

— Ай — яй — яй, - обеспокоился старик, - крошка попала или вино плохое?

— Все хорошо, - махала девица рукой, - уже прошло.

Но долго еще сидела красная как рак.

— Да, видать вино подкачало, - рассуждал Максим Степанович, - знаешь что, а давай — ка я приглашу тебя в гости, да вот хотя бы в ближайшую субботу. У меня отличный дом за городом, там припасен замечательный погребок, и я угощу тебя настоящим вином, для расширения так сказать профессионального горизонта. Начинающему виноделу необходимо разбираться в винах. А у меня почему — то есть странное предчувствие, что ваша с мужем мечта сбудется. Так что, договорились?

Приглашенная напряженно молчала, ее мысли совершенно рассыпались в голове и собрать их, как она ни пыталась, у нее не получалось.

— О, я вижу нашей красавице надо дать время все хорошенько обмозговать, - развел руками бриллиантовый искуситель. - Буду лелеять мечту, что ты мне все таки позвонишь и сообщишь о своем согласии. Не может же винная промышленность потерять таких многообещающих виноделов.

Мужчина кинул взгляд на часы:

— Пожалуй, мне пора! Официант, счет! От всего сердца благодарю за чудесный вечер, Маша, - обратил он глаза на девицу.

— Откуда вы знаете как меня зовут? - Живо разлепила она сладкие от вина губы.

Старик многозначительно ухмыльнулся.

«Подождите! Никуда я не поеду, и не ищите меня больше»! - Хотела крикнуть ошарашенная гражданочка, но седовласый джентльмен уже вышел из зала.

III.

Оставшись в одиночестве Маша просидела в ресторане еще минуть 15 — 20, ей почему — то не хотелось уходить, жадным взглядом начинающего старателя, случайно набредшего на золотую жилу без подходящей тары, она обозревала блюда, оставшиеся на столе и жалела, что пропадет столько добра. Можно конечно было попросить официантов завернуть кое - что с собой, но как она объяснит мужу эти невиданные угощения?

Потом она задумчиво смотрела на беспрерывно меняющийся городской пейзаж через окно автобуса и размышляла, как ей и велел уходя проклятый Степанов.

За окном мелькали яркие штрихи золота осенних парков, блики солнца на фасадах домов, отражающиеся в витринах прохожие. Город жил упоительными красками сентября — холодильники кафе еще манили прохладительными напитками, площади полнились гуляющими людьми, велосипедисты спешили по своим делам вдоль желтеющих аллей.

Город в движении дышал жизнью и энергией, оставляя незабываемые впечатления от каждого мгновения пути. Легкий ветерок играл волосами случайных пассажиров автобуса, создавая ощущение свободы и легкости бытия.

Маша конечно же приняла твердое решение никогда и ни за что не звонить этому старику, вычеркнуть его из памяти, забыть, но он почему — то никак не забывался.

И стояла в квартире наших замечательных супругов Марии и Эдуарда на тумбочке в зале интереснейшая инсталляция — большой глиняный кувшин и три веточки вербы, торчащие из него.

Вот именно в зевло этого кувшина украдкой и сунула Маша опасную визитку и пошла дальше жить своей личной жизнью, постепенно забывая сомнения уходящего дня.

После небогатого ужина, где молодая хозяйка ограничилась лишь чашечкой кофе, пунцовый Эдик почему - то не сел как обычно за свои танчики, а стал оказывать жене повышенные знаки внимания, то есть, кажется, он был возбужден.

Между близкими людьми всегда устанавливается особая эмоциональная связь, допустим, если это влюбленные супруги, то они заочно, сердцем чувствуют всякие перемены в жизни своих вторых половинок и по своему откликаются на них.

Логично предположить, что муж проинтуичил появление на горизонте у жены другого мужчины и неосознанно среагировал возбуждением.

А надо сказать, Маша была еще та проказница, и в ее арсенале таилось несколько очень заводных сексуальных штучек. Были здесь и чулочки, и костюмчик горничной, и лисий хвост на анальной пробке, и виброяйцо и даже вибратор с хоботком.

Супруги ловко применяли эти симпатичные игрушки в своих постельных играх, вот и на этот раз в ход пошло почти все, ну, за исключением разве что наряда горничной и виброяйца.

Эта зеленоглазая бестия любила мужа, охотно занималась с ним сексом, часто сама провоцировала его, но вот понять приносит ли близость ей настоящее удовлетворение, она все никак не могла. То есть, оргазмы вроде бы и случались, но какие — то неяркие, неглубокие, поэтому частенько она имитировала удовлетворение, чтобы не огорчать суженого.

У нее было мало опыта, а в порно она не верила, полагая, что там все постановочно. То есть, она не знала, КАК в идеале должно быть в жизни и смирялась со своим неведением.

Надо отдать должное Эдику, он изо всех сил старался удовлетворить свою женщину, в тот вечер он целовал пальчики ее милых ножек, щекоча натужным дыханием, покусывал ее соски, запускал свой язык в ее ротик, то есть действовал как опытный любовник, но была у Эдика особенность — знал он лишь одну позу сверху, пыхтел как паровоз, кончал быстро, глубоко зарывался носом в подушку и тяжело дышал ртом, так что наволочка потом вся была в слюнях.

Вот и в этот раз финишировал он, едва стартанув, и тут же захрапел, позабыв о своих компьютерах.

Рано утром Маша была разбужена грохотом в зале, спустя миг в спальню забежал растерянный Эдик с визиткой в руке:

— Я там случайно грохнул кувшин, а в нем — это! - Показал он жене визитку Степанова. - Чье это, откуда это у нас?!

Сон с девушки как ветром сдуло:

— Господи! - Закричала она, - сто лет стоял тот кувшин, никого не трогал. Как, ну как ты умудрился разбить его именно сегодня?

— Хотел альбом с полки достать и как — то зацепил его, а там вот это. Признавайся, чья это карточка, откуда она взялась? Говори, не юли!

— Да не знаю я ничего, мало ли что там по кувшинам понасовано, - вот еще, - стала неумело оправдываться жена.

— Ты врешь мне, - уродливо распялил супруг мясистые губы и зарыдал, - ты мне изменяешь, я так и знал. Бедный я бедный, меня все предают.

Маша прижала голову Эди к груди, гладила его по буйным, кудрявым волосам и утешала:

— Ну, что ты, дурашка, да разве я могу тебя предать. Ты мой единственный, ты мой любимый.

— Правда? - Поднял заплаканные глаза этот ботан и шмыгнул носом.

— Правда, - вздыхала Маша. Вот уж нет, теперь она просто обязана ехать к этому наглому Максиму Степановичу и высказать ему все прямо в лицо. То есть, что он своим беспардонным вмешательством в их с Эдиком жизнь едва не разрушил семейный союз, что Эдик теперь на грани, что он, Степанов, самонадеянный тип, и чтобы больше и духу его не было в их жизни.

Да, да, да, вот именно так она и решила!

В тот же день в пересменку Маша набрала телефон несчастного обольстителя. Визитку Эдик уничтожил, но она нашла телефон в справочной, секретарю сказала, что звонит по личному вопросу и у нее срочнейший разговор.

— Вы знаете, что вы чуть не погубили мою семью?! - Напустилась она на Максима Степановича, едва он поднял трубку.

Тот долго не мог взять в толк кто звонит, потом понял и рахохотался.

— Вот так номер, хорош же у вас брак, если он может развалиться от одной единственной визитки.

— Вы, вы, вы, . . - пыталась ему выговорить все наболевшее несчастная Маша, но никак не находила нужных слов.

— Дорогая, Мария Александровна, нет, милейшая Мария Александровна, предлагаю в знак примирения забыть все наши распри. Со своей стороны обещаю презентовать вам такое вино, что ваш супруг моментально забудет про все невзгоды. Мое вино врачует душу!

— Хорошо, я с вами встречусь, один раз, но только затем, чтобы сказать вам, чтобы вы больше не преследовали меня.

— Идет. Тогда за городом в эту субботу... Нет, подожди, дорогая, за город, пожалуй, не стоит, - подумав, произнес гражданин из ресторана и оживился:

— А мы давай вот что: в понедельник лечу в Сочи, у нас там крупный подряд - девять объектов, необходим личный контроль. Айда и ты со мной?

— А на сколько дней? - Машинально задала вопрос девушка, уже почти ничего не соображая. Прав был это Степанов, он умел удивлять, нет, скорее ошарашивать.

— На три дня, в понедельник улетим, в четверг утром вернемся. Идет?

— Ну... наверное, - нерешительно произнесла Маша одними губами и отключила телефон.

«Нет, это невозможно, немыслимо, непостижимо, и никуда я не поеду», - хваталась она за голову. Но озорной чертик, уже вселившийся в нее, весело нашептывал в самое ушко, вытягивая губы дудочкой: «Все возможно, все мыслимо и постижимо. И поедешь, как миленькая. Замаячил шанс исполнить мечту Эдика. Ты же сама говорила, что за мужа - в огонь и в воду. Ты ведь любишь его. Любишь, любишь, любишь»?!!

— Люблю, потому и ехать не хочу! Не поеду, не поеду, не поеду!!!

Кусала Маша губы, накручивая локон на палец.

IV.

Дорога в Сочи оказалась совсем не такой, как Мария это себе представляла. Она думала, что лететь придется общим авиарейсом, боялась, что в полете придется тесно сидеть рядом со стариком и поддерживать беседу, а она предпочла бы помолчать. К тому же она стеснялась показаться на людях с таким поклонником, и не важно, что эти люди — случайные попутчики.

Но в аэропорту выяснилось, что у Степанова имеется личный бизнес — джет и возможно даже не один.

Он действительно был деловым человеком, ценящем каждую минуту, прямо в полете он проводил совещание со своими сотрудниками, пока Маша скромно сидела на самом краешке пассажирского диванчика, как бедная родственница, сжав лодочку своих ладоней коленями.

«Господи, зачем я тут, и куда я лечу»? - Этот вопрос был прямо таки написан на ее растерянном личике.

И тут к ней подсел какой — то незнакомый тучный мужчина в галстуке. Впрочем, тут все люди были ей незнакомые, почти все мужчины и все в галстуках. Помолчали.

Сосед взглянул на Машу:

— Как вы себя чувствуете, Мария Александровна?

— Спасибо, хорошо, - очнулась пассажирка. - А откуда вы знаете мое имя?

— Работа такая, - улыбнулся незнакомец.

— А кем вы работаете?

— Александром Ивановичем. Тут меня все так и зовут «Александр Иванович, начальник службы безопасности ЗАО «Фаворит». Вы удовлетворены ответом?

— Это вы как генерал, да?

— Ну, если речь зашла о генералах, тогда, пожалуй, уж сам генералиссимус, - снова усмехнулся мужчина. Он не был лишен чувства юмора, Маша ценила это качество в людях, ей стало немножечко легче.

— А что же вы ничего не просите, не требуете? - Продолжал разговор собеседник.

— А что я могу требовать?

— Тут можно неплохо закусить, выпить на халяву. Хотите что нибудь? Шашлык, коктейль или чего покрепче?

— Нет, не хочу.

— А напрасно. Видите ли, Мария Александровна, я должен вам кое — что рассказать, ввести так сказать в курс дела. Вы попали в тот мир, куда хотели бы попасть многие. Скажу проще, вы попали в рай, так пользуйтесь моментом.

— Я вас не понимаю.

— А что тут понимать? Максим Степанович влиятельный человек, сильный мира сего, похоже, он к вам неравнодушен, так вам и карты в руки.

— Вы говорите, как моя мама, - вздохнула Маша.

— Я рад, что мы с вашей мамой мыслим в одном направлении.

— Скажите, а какой у него характер?

— У кого? - Удивился этот секьюрити.

— У Максима Степановича?

— А вот это правильный вопрос. Да, видимо не зря шеф говорил мне, что вы умная девушка. Ну что я могу вам сказать о нашем боссе — типичный деловой человек, строгий и конкретный. При этом щедрый и справедливый. И мой вам совет: если хотите сохранить его расположение, будьте прямой, не таите в себе никакие сомнения, говорите все напрямик, даже если это неприятные вещи. Он это ценит. Ну так что, что — нибудь выпьете?

Мария смотрела на группу людей у стола, особо выделяя взглядом Степанова. На этот раз одет он был более консервативно и смотрелся моложавее, чем прежде. На нем была белоснежная, тщательно отутюженная рубашка и галстук, он что — то говорил сотрудникам, некоторым задавал вопросы, те отвечали порой с волнением и уважением, из чего было понятно, что Степанов для них — авторитет.

И было это небо за бортом, видимое сразу во всех иллюминаторах — бескрайняя голубизна, плавно переходящая в лазурные оттенки вдали. Облачные вершины плавно плыли внизу, словно пушистые перины, освещённые золотистым светом Солнца. Наша очаровательная милашка видела этот мир сверху, спокойный и величественный, открывающий перед ней горизонты возможностей и мечтаний.

Теперь она почти успокоилась и мысленно примирилась со своей темпераментной матушкой Мариной Максимовной, которой вчера решилась доверить свою тайну о Степанове. О, как оживилась эта многоопытная женщина! Она прямо таки возликовала, она целовала дочку в губки, щечки, лобик, умоляла не упустить шанс и фактически вытолкала ее в это сомнительное путешествие. Конечно, как может она, похоже никогда и никого не любившая, понять, что такое любовь и верность. Именно из — за любви к мужу и летела сейчас измученная совестью женка в Сочи, чтобы окончательно объясниться со старым, кованым обольстителем, расставить все точки над i и выкинуть его из своей жизни раз и навсегда.

По прилету пассажиры того частного авиарейса были расселены в самой престижной гостинице города — курорта «Парк — отель», Маше достался отдельный полулюкс, от которого она просто обалдела - сроду не бывала она в таких апартаментах.

Это было суперуютное пространство, наполненное атмосферой роскоши и комфорта. Интерьер был выдержан в светлых тонах, создающих ощущение свежести и простора. Мягкая мебель, украшенная декоративными подушками, словно приглашала расслабиться после насыщенного дня. Обширные окна представляли живописнейшие виды: зелёная зелень садов, ухоженный внутренний дворик отеля и море, море, море!

Ванная комната, которую гостья обследовала с особым интересом, была оборудована современной сантехникой и целым вернисажем эксклюзивных косметических средств.

О, да, и здесь царила атмосфера уюта и гармонии, позволяющая гостям насладиться каждым моментом пребывания.

Наша чистюля — героиня решила смыть с себя «дорожную пыль», и тут же погрузила свое прекрасное тело в джакузи, хотя той «дороги» были считанные часы.

В теплой, ласковой воде сомнения, которые одолевали девушку в полете, как — то отступили, Маше теперь было хорошо и весело, и жизнь казалась прекрасной. Она конечно же сумеет так отбрить этого Степанова, что у него разом отпадет охота таскаться за молоденькими, замужними девушками...

А после ванной, после того, как она вытерлась двумя мягчайшими полотенцами, в дверь номера тактично постучали.

Явился секьюрити Александр Иванович, придирчиво оглядел, словно проверил, номер, поинтересовался, как расселилась гостья, всем ли довольна? Рассказал, как можно заказать продукты и напитки в номер, указал на меню на столике под телефоном.

Оставил Маше свой номер телефона, наказал не стесняться, требовать все, что она пожелает (так и сказал: «Все, что пожелаете»!), посоветовал долго не оставаться на Солнце, поскольку «оно здесь коварное, даже не смотря на сентябрь, незаметно и обгореть можно, а шеф не любит «жареных» и удалился.

Ах, да, уходя сказал еще, что Максим Степанович, вероятно будет занят допоздна, но все равно вечером он выделит для своей гостьи, то есть для Маши, время. Пожелал приятно его провести, чем привел девочку в краску.

В оставшуюся часть дня дня московская путешественница была на побережье, купаться не купалась, все таки осень и было уже прохладно, одетая в легкое платье, волнуемое ветром, она больше гуляла и снова волновалась, ее настроение опять поменялось. «Быстрее бы уже закончилась вся эта мука», - думала она и не была рада даже морю.

А где — то часов в 11 вечера ее пригласили в гостиничный апартаменты Степанова двумя этажами ниже.

Сам Степанов, прилизанный в белоснежном халате, стоя колдовал над богато сервированным столом, разливая янтарное вино по бокалам. Он окинул девичью фигуру беглым взглядом, который тут же выделил видимые под платьем крутые бедра, твердые груди и открытую белую шею и сказал:

— В ресторан решил не идти, надоел этот официоз, лучше вот так, по домашнему, правда? - Как ни в чем не бывало подмигнул он Маше, и продолжил:

— Страшно рад тебя видеть, проходи, сейчас мы с тобой знатно закусим. Расскажи, как устроилась, всем ли довольна, не терпишь ли неудобств?

— А ваш номер получше будет, - окинула девушка глазами интерьер.

— Тут видишь какое дело, статус надо блюсти. Хочешь не хочешь, а живи вот в таких палатах, иначе не то к тебе уважения. А я бы знаешь сейчас — на луг, да сладкую, звездную ночку - в шалаше, что б ветер - с ароматами, и травы ходили волнами, и пели кузнечики. Пошла бы ты со мной в шалаш, а, Синичка?! Да ты садись, чего стоишь, как в гостях?

Маша пристроила сумочку на тумбу, села, аккуратно подобрав платье:

— Я должна вам кое что сказать.

— Может выпьем?

— Нет, потом.

— Хорошо, говори.

— Видите ли... не знаю как и начать. Я не из тех девушек...

— Да знаю я, - отмахнулся Максим Степанович. - Что ты все о грустном. Не из тех и не их тех, расскажи лучше, как там твой муж? Сбылась его мечта?

— Мы на пути.

— Брать землю в Крыму собираетесь?

— Ну да.

— А что если не в Крыму, а сразу в самой Италии. Как тебе такой вариант?

— В Италии виноградник невозможно купить. Там все занято местными, государство не пускает чужаков, - напряглась Маша.

— Приятно иметь дело с человеком, который знает, чего хочет и видит задачу во всех ее инженерных деталях. Ну да, купить кусок виноградной долины там нереально, глупая идея, чушь собачья и гиблый номер, но все таки что — то и где то я слышал краем уха про очень неплохой клочок земли под виноделие с виллой, сушильнями, давильнями, погребами и дубовыми емкостями в самой Тоскане.

Ах, как же сладко об этом мечтается, не правда ли?! А сейчас предлагаю все таки выпить настоящего вина, как я и обещал. И скажу по секрету, я припас особую бутылочку специально для своей принцессы, то есть, для тебя!

Так говорил Степанов, показывая Маше пузатую бутылку.

— Это Ее Величество Коммандария — вино Британских королей. Его в XII веке, во времена Крестовых походов, подавали на венчании английского монарха Ричарда Львиное Сердце и Беренгарии Наваррской. На свадебном пиру Ричард провозгласил Коммандарию «королём среди вин». Попробуй, ты такого еще не пила.

— О - о, и откуда оно у вас?! - Невольно вырвалось у Маши, ее бедное сердечко забилось сильнее от упоминания такого авторитетного напитка.

— Да прямо из Букингемских подвалов, - подмигнул Степанов.

Маша бережно приняла выпуклое стекло, в котором криво отражались огни светильников, чуть отпила, ничего не поняла, пождала губы и поставила бокал на стол.

— Ну что? - Спросил Максим Степанович.

— Горькое.

— Ну, Мария Александровна, вам трудно угодить. Королева пьет и нахваливает, а вам «горькое».

— Отпустите меня, пожалуйста, я устала, хочу спать.

— Тогда одна просьба, сделай мне массаж, совсем легкий, чисто снять стресс, и я тоже буду спать, устал как черт.

— Я не умею делать массаж, - психанула красотка.

— Да тут и уметь ничего не надо, помнешь меня ручками и все дела. Ну, если не готова, вопросов нет. Или все таки... ну, чисто по дружески?

— Ну, хорошо, я попробую.

— Вот и умница. Я разденусь, да и ты разденься, не в платье же тебе таком неудобном массажем заниматься.

— Нет, раздеваться я не буду.

— Добро, а я, знаешь, разденусь, тут жарковато, ты не находишь?

— Наоборот, тут даже прохладно, сильно кондиционер работает.

— Займешься делом, станет жарко, - говорил Степанов, распуская пояс на халате. Он сбросил халат, а под ним как оказалось никакого белья не было, и Маша страшно смутилась, она не знала, куда девать глаза, но они словно сами собой все время цеплялись за этого старого бесстыдника.

А тот, как ни в чем не бывало, смахнул с широченной постели покрывало, разлегся на ней, причем не на живот, как это принято при массаже, а на спину, положив голову на сцепленные на затылке руки.

Его тело в общем — то уже потеряло свои аппетитные формы, но в целом было еще крепким и жилистым и смотрелось на белоснежном пододеяльнике как темная, сложная коряга, за то его живая, толстая штука вальяжно свисала с лобка в промежность и залупленной головой лежала на одеяле.

— А ТАМ вы еще молодой! - Невольно вырвалось у Маши.

— Ну да, есть такое дело, - довольно крякнул старик и вильнул тазом. Милости прошу познакомиться с ним поближе. Собственно, я был бы не против, чтобы именно ему ты сделала массаж своими красивыми ручками.

При этих словах угрь Степанова заметно напрягся.

— Нет.

— Потрогай его, чего ты стесняешься, как не родная? Он тебя не съест.

Мария, робея протянула руку, но тут же одернула ее.

Потом она отвернулась и долго сидел молча, уронив лицо в ладони. Ее хрупкие плечи слегка подрагивали.

А потом случилось вот что. Девушка решительно отняла от лица ладони, распрямилась, взяла бокал, зажмурилась, выпила янтарное вино до дна, разом разделась до гола, аккуратно сложив одежду стопками на тумбочку, достала из сумочки резинку, подобрала волос:

— Ай да умница. Вот за это люблю! - Похвалил мужчина. Теперь его мотыль почти стоял, косо накрененный тяжелой головкой к бедру, в его сизой головке зияла дыра, уже пустившая чистую слезу смазки.

— Не стесняйся, тебе нечего стесняться, ты такая красивая, ты просто божественна в этой немыслимой наготе, зачем же прятать такое тело от очарованного, безобидного старичка?

Маша хитро улыбнулась одними уголками губ, подсела на постель и теперь решительно взяла член в руки.

Она придирчиво осмотрела его и тихонько чмокнула мягкими, сладкими губками прямо в крепкую головку, пахнущую грибной свежестью леса, перламутровая нитка смазки потянулась за ее губами, и она поцеловала уже вовсю стоящую штуку снова, оставив на ней бледный след помады.

«А с ним ведь можно попробовать и сверху»! - Мелькнуло в ее голове, и первая, еще робкая волна возбуждения прошла по ее телу, ее соски и губы развернулись, потемнели, кровь прилила к лобку.

Теперь Маша уже пробовала сосать член, но делала это неумело, она словно бы бережно обнимала его со всех сторон ртом, придерживая сразу обеими руками.

— Дыши через нос, - тебе будет легче. - Ласково поучал ее опытный мужчина. - И язычком — по уздечке, под самой головкой, там у мужчины самое сладкое место. Лижи, о, да, лижи! - Уже почти хрипел он:

— И зубки чуть амортизируй губками, а то они у тебя остренькие, ух, того и гляди, откусишь самое главное, - засмеялся Максим Степанович, а вместе с ним захихикала и Маша.

— Скажи мне, ты хочешь секса?

— Я не знаю, - честно призналась наложница и с мольбой посмотрела в глаза хозяину.

— Все нормальные девушки хотят секса. И это правильно - для здоровья, для красоты, для удовольствия от жизни. Теперь я буду тебя регулярно любить, а ты будешь расцветать и благоухать, как роза после теплого дождя. Чувствуешь, как он хочет тебя?

Маша впервые услышала слово «любить» от постороннего мужчины, адресованное прямо к ней, сначала оно ее даже испугало, ведь в нем был какой — то иной интимный смысл и взрослая откровенность, каковой она не познала с мужем, и новая волна возбуждения окатила девушку, проступив на груди и лопатках пупырышками гусиной кожи.

Это было так необычно — полная нагота при свете, эти жуткие слова, уединение с чужим мужчиной и незапертая дверь, в которую в любой момент могли войти люди.

— Ты возбуждена?

— Да.

— Это естественно. Девушки должны возбуждаться при виде члена, это необходимо для правильного осеменения. Сядь поближе, я тебя попробую.

Маша подвинулась.

Старик корявым пальцем мазнул ее прямо по рубцу и остался очень доволен. Даже чаще задышал, его ребристая грудь буквально заходила ходуном, а член стоял уже просто дико, было удивительно, как такого петуха можно прятать в штанах. Кажется, своим напряжением он даже мешал хозяину говорить.

— Он тебе нравится?

— Да.

— Тебе уже не холодно?

— Нет.

— Иди я тебя поцелую.

Они слились в похабном поцелуе, старик отметил, как она горяча и слегка вяловата, а это наивысший признак возбуждения.

— Хочешь его покорить, сама без моей помощи?

— Да.

— Тогда полезай на свой трон, принцесса! Покори его, объезди и заезди до смерти, я буду не против, я тоже смиренно покорюсь твоей похоти.

При этих словах Степанов достал откуда — то словно из воздуха презерватив, пальцами надорвал упаковку, протянул Маше:

— Надень его.

Та приняла резинку и смотрела на нее так, словно видела в первый раз.

— Надевай, чего ты мешкаешь? Ты что, контрацептив не видела ни разу?

— Видела.

— Ну так и действуй, милая, действуй.

Девушка раскатала резинку по члену, правда сделала это как — то не сразу и неумело, из чего любовник понял, что молодые супруги презервативами не пользуются, и это почему — то возбудило его еще больше.

Коварное вино, волнение, возбуждение и страшно пошлые слова этого искусителя и голый член в руках сделали свое дело, самка вошла в настоящий экструс, и даже если бы все силы мира попытались прервать эту увлекательную игру, она бы не позволила, умерла бы, но не отказалась от неё.

Встав в полный рост над любовником — лицом к нему, ноги по бокам его туловища, она присела на полукорточки, с напряжением в лице рукой под собой нащупала член, уперла его в свои губы, и начала медленно поглощать его в себя с выражением страшной муки на лице.

Сначала он шел медленно и туго, потом, словно что — то в ней прорвалось, и Маша приняла ствол сразу и по самый корень, плавно опустившись прямо на лобок партнера.

Он и она издали протяжный выдох страсти.

Она остро ощутила болючим кольцом своих нижних губ жесткую волосню, обсыпавшую корень. Внизу было наиболее туго, поскольку именно у корня член расширялся на максимальную толщину. Машу даже на миг пронзил испуг того, что она может треснуть по линии половых губ, но радость покорения этой вершины заглушила ту боль и тот испуг.

Дева притерпевалась к размеру, привыкая к невиданным ощущениям глубокой сытной наполненности, каковой не знала раньше. Старик лежал недвижимо, держа свои темные ладони на ее белых бедрах.

Выдержав какой — то напряженный и упоительный, внутренний чувственный диалог с собой, упершись ладошками в грудь трахаля, поросшую какими - то редкими, седыми космами, твердую как асфальт, Маша начала потихоньку надрачивать штуку своим влагалищем, то упоенно вращая крепкой попой, то неумело натягиваясь вверх - вниз. Ее вагина сразу же оставила густой послед слизи на стволе, что значительно облегчило это невероятно тесное скольжение.

Было заметно, что у девушки нет опыта этой позы, однако она приобретала его столь страстно, что было понятно, что это очень способная ученица.

Партнер чувствовал все это — ее тесноту, неопытность и страстность, и сам заходил в пик своего возбуждения и временами тихонько, но резко поддавал снизу, от чего Маша начинала потихоньку выть.

Она смахнула с головы резинку, распустила волос и имела старика потеряв уже всякий стыд и осторожность, готовая выдоить из него все семя до дна.

Изредка мужчина приподнимал голову, смотрел, как она своим килем нанизывается на его якорь, как он распирает ее мясистую, сочную щель с твердой улиткой клитора, которая тянулась за губами по жесткому рельефу члена, большим пальцем слегка подрачивал клитор, делал это нежно, поскольку знал, сколь он чувствителен сейчас, что лишь нежность способна принести ему наивысшее блаженство.

А потом он жадно впивался железными пальцами в ее белые ягодицы и страстно натягивал ее на себя, не считаясь с ее чувствами, с ее болью, которая порой остро пронзала ее всю сверху до низу, и тогда она замирала, еще плотнее сжимая его в себе, словно не давая ему разгоняться во всю прыть, а он наглаживал ее бедра, трогал груди, пощипывал соски, чувствовал, что доходит сам, и что доходит она. И вот они оба увеличили темп — она сверху, он снизу. Ее бедра схватывали судороги, соски окаменели, зрачки закатились куда — то под лоб, и тогда он привстал, обхватил ее за талию, в последний раз насадил ее на себя, дыша ей куда — то прямо в груди, а она, обезумев, задрав лицо к в потолок, рвалась куда — то вверх, словно хотела вырваться, а он держал ее и кончал, и она кончала.

Потом, когда она тяжело свалилась с него на постель и сжалась в комочек, все еще ловя и ловя свои судороги, они оба поняли, как глубоко он сидел в ней.

Маша хотела еще полежать рядом с ним, понежиться в постели, но Степанов устроил подъем, он вызвал горничную, чтобы поменяли белье на постели, совершено не заботясь деликатностью ситуации — видно ему было не привыкать, и пока номер приводили в порядок, пригласил девушку на балкон подышать свежим воздухом.

За день старик действительно колоссально устал, но этот половой акт с новой самочкой словно придал ему силы. Хотя он все еще тяжело дышал и мысленно сам себе удивлялся, как это в этот раз ему удалось так раздухариться.

Такой стояк и такой темперамент он у себя не видел уже давно.

Опершись на перила, они смотрели с высокого балкона на ночной Сочи, обоим казалось, что они парят в небе.

Максим Степанович был запахнут в халат, Маша завернута в большое махровое полотенце — она уже успела принять душ, и теперь вся благоухала чистотой и половым удовлетворением.

— Красивый город, - сказала она и взглянула на Степанова. Взглянула уже как — то по другому, не так как раньше.

— Скверный городишко, - ответил тот. - Строить сложно - сплошной камень, сейсмическая зона, здания приходится ставить не то что на фундамент — на платформы. Они как айсберги — сверху меньше, чем снизу.

— Ты возьмешь меня завтра на свое совещание?

— Это еще зачем? - Удивленно поднял седую бровь Максим Степанович.

— Мне нравится смотреть, как ты руководишь.

— Нет.

— Ну почему?

— Нельзя путать личную жизнь и бизнес. Все, ступай к себе. Мне пора отдыхать, я с ног валюсь.

V.

Что было потом? Да много всякого, была жизнь, а в ней разные события.

В то утро Маше почему — то не спалось, какие — то странные, неведомые чувства владели ею, они повлекли девушку к морю. С рассветом разыгрался шторм, но ветер быстро лег, хотя вода все еще тяжело раскачивалась, выбрасывая на берег крупные брызги, оставляя на песке целые мотки водорослей. Пахло теплым дождем и холодными морским глубинами. И вот там, на побережье, у ларька с разными симпатичными безделушками к нашей героине в развалочку и подошел плотный мужчина в цветных шортах и солнцезащитных очках, показавшейся ей знакомым.

Мужчина приветственно поднял очки над глазами, и южная гостья узнала секьюрити Александра Ивановича, который теперь, в демократичном наряде смотрелся куда более моложавее, нежели в деловом пиджаке.

— Чего не спишь, красавица?

— Не знаю, чего — то не спится, - ярко улыбнулась Маша, теперь она была совсем без макияжа, и эта естественность делала девушку еще привлекательнее. Девушке почему — то было весело.

— Пройдемся? - Указал мужчина рукой на аллею.

— Почему бы и нет.

— Хотите мороженого?

Они шли, лакомились фисташковым пломбиром и болтали черти о чем, чувствовалось, что Машин спутник хочет ей что — то сказать важное, да все никак не решается. Наконец, на том пятачке у газетного ларька, где пересекалось несколько дорожек, он остановился, встал напротив спутницы, посмотрел на небо и произнес.

— А знаете что, Мария Александровна, мой вам совет - бегите вы отсюда, пока не поздно.

Девушке стало еще веселее, она едва не расхохоталась, таким забавно — серьезным показался ей Александр Иванович.

— А в самолеты вы мне говорили другое, - напомнила красавица.

— Работа такая. Знаете, какое мое главное желание в жизни?

— Не знаю.

— Распрощаться со Степановым и забыть его как страшный сон.

— Такой строгий?

— Дело не в этом.

— А если я ему расскажу про эти ваши слова?

— А он все знает, иначе бы мы не работали вместе. Впрочем, я вас предупредил, а там — думайте сами.

— Ну мы ведь едва знакомы, и вдруг такая откровенность. За что мне такая честь, Александр Иванович?

— А вот именно за это.

— За что?

— За то, что вы мне кажетесь порядочной девушкой, и мне не хотелось бы, чтобы текущие события исковеркали вашу жизнь.

Тогда Маша не придала особого значения этому разговору, у нее промелькнула даже мысль, что телохранитель завидует своему шефу и ревнует ее к нему. Впрочем в ее прекрасной головке роилось множество всяким мыслей, но они не привели к какому - то важному выводу.

Так время и шло. Маша и Степанов встречались в Москве, он брал ее с собой в командировки, где и учил свою новую любовницу сексу, прикидываясь другом семьи. Своему Эдику Маша врала, что у нее появилась верующая подруга, которая любит путешествия по различным монастырям, и она, то есть наша Мария, составляет ей компанию, поскольку ей самой, якобы, жутко интересны памятники старины.

Из «Магнита» девушка рассчиталась, делала вид, что ищет новую работу, но конечно же ничего не искала. Недотепа Эдик охотно верил во всю эту чепуху, тем более, что текущую легенду активно поддерживала мама Маши Марина Максимовна, она при случае всегда готова была составить дочери алиби.

Она умоляла падчерицу не упустить шанс, хотя обе этих женщины смутно представляли себе, что этот шанс значит.

Да, зеленоглазая любовница пожилого джентльмена жадно постигала премудрости настоящего секса и от жизни все ждала какого — то чуда, но оно никак не наступало.

За все время знакомства Степанов не подарил наложнице ни одного подарка, даже цветов и тех теперь не было.

И вот когда в один из осенних дней Маша засекла своего любовника с белокурой незнакомкой в автомобиле, она решилась с ним поговорить начистоту.

Было это в каком — то отеле, в постели, прямо после очередного секса.

— Скажи, ты любишь меня? - Водила пальчиком по груди старика любовница.

— Что за вопросы, Синичка?

— Нормальные вопросы. Так любишь?

Максим Степанович сел на постели, сунул свои шишкастые ступни в тапочки, потянулся за халатом. Было заметно, что разговор ему не по душе.

— Ты забыла сколько мне лет? - Говорил он, завязывая пояс на халате, - какая уж тут любовь.

— А той даме в машине ты тоже так говоришь?

Степанов достал из холодильника воду без газа, набухал в стакан:

— Ты что мне сцену ревности решила устроить? Не к месту, да и не по чину. Кто ты мне, спутница жизни, жена, чтобы устраивать такие допросы?

— Просто я думала что у тебя ко мне - чувства.

— Господи, ну какие чувства? Тебе было хорошо, мне хорошо, покувыркались и разбежались, вот и все чувства.

— А виноградник ты мне купишь?

— Какой еще виноградник?

— Тот, что ты обещал, в Италии?

— Ничего я тебе не обещал. Вот еще, я говорил о мечтах, а мечтать не вредно.

— Да ты просто козел, старый, скупой, противный козел. Я как дура встречаюсь с ним, ублажаю его, а он только пользуется и врет.

— Да что ты так раскипятилась, Синичка? Можно подумать я для тебя ничего не делаю.

— А что ты делаешь, что? - Уже едва не рыдала подружка.

— Да все! К примеру, я научил тебя сексу и, заметь, совершенно бесплатно. Тебе открылись такие истины, покорились такие высоты, что другим и не снилось, да ты хоть кончать — то со мной научилась по человечески, а то лежала, как бревно. И после этого — такие претензии! По идее, так это вы с твоим этим супругом должны мне приплачивать, но я не жадный, так и быть, "дарю тебе шубу с барского плеча". Так нет же, у нее еще хватает наглости, вместо того, чтобы смиренно поблагодарить, еще чего — то требовать с меня.

— Да пошел ты к черту! Я ухожу, - рвала и метала Маша, собирая по номеру свои вещички.

— Скатертью дорога. Сумку свою грошовую не забудь.

На улице несостоявшаяся содержанка дала волю своим нервам, и, плюхнувшись на лавочку, обвально разрыдалась. Она плакала так глубоко и искренне, что прохожие даже не решались к ней подойти, полагая, что тут скрыта беда какого -то вселенского масштаба.

Наконец, проклиная себя, глотая слезы Маша набрала номер Степанова, чтобы высказать ему все, но он сбросил вызов.

VI.

В тот вечер наша мадам Брошкина сидела на кухне, сердито грызла яблоко и была задумчива. Ее губы и глаза все еще оставались опухшими от недавних слез.

Встревоженный супруг понимал, что случилось нечто из ряда вон, волновался и никак не решался заговорить с женой, он терся тут же на кухне, делая вид, что тоже собирается пить чай.

Наконец Маша отерла глаза, посмотрела на свою ладонь, в окно, на Эдика, и сказала ему:

— Не мельтеши, сядь, мне надо сказать тебе кое - что.

Эдик замер, предчувствуя недоброе.

— У меня был любовник. Я спала с ним.

— Ты шутишь?! - Неуклюже всплеснул пухлыми руками этот тютя и плюхнулся на табурет, его ноги подкосились от такого известия.

— Не волнуйся, любимый, он был для тела, а ты — для души.

— Как же ты могла, да ты, да я, да кто ты после этого? Ты же просто убила меня сейчас, ты что не понимаешь, что я теперь погибну? Ты мне нанесла рану, несовместимую с жизнью. Говори сейчас же, кто он? Я убью его и себя, а ты — предательница проклятая!

— Он очень богатый, настоящий олигарх, я думала, что он купит нам виноградник.

— Это меняет дело, - вдруг перестал всхлипывать рогатый супруг и как — то весь насторожился. - И что теперь?

— Мы расстались.

— Почему?

— Он крутил романы с другими женщинами.

— Да ты в своем уме?! - Психанул муж, - расстаться из — за такой мелочи. Боже, какая же ты глупая! Погоди, я что — то в толк не возьму, «расстались», это что значит - мы упустили свой шанс?!

Маша недоуменно смотрела на Эдика, казалось она потеряла дар речи:

— Ты в своем уме? Говорю тебе, он ебал меня, ты слышишь?!

— Ну ебал и ебал, подумаешь, велика важность. Могла бы и поласковей с ним быть, слупили бы с него капитал, да и зажили как люди. Но ты видать не сильно старалась, раз от тебя выставил.

Маша не верила своим ушам, она то глохла, то слепла, наконец расхохоталась во весь голос - этот драматургический хохот слышали даже соседи.

А расстроенный Эдик убежал в свою комнату и заперся там. Его разочарованию не было предела.

Чайник вскипел на плите и залил конфорку. Но Маша поначалу не заметила этого, лишь когда воздух ощутимо запах метаном, она очнулась.

VII.

В один из последних дней сентября по осеннему одетая Маша в пальто и сапожках сидела на скамеечке в небольшом парке близь площади Европы, равнодушно посматривала на узкую аллею, да изредка отпивала из баночки джин - тоник мелкими - мелкими глотками.

Аллея московского парка в сентябре — это словно магический портал между летом и осенью. Листья берёз, осин и клёнов продолжают увлекательную игру красок: тут и там мелькают золотые оттенки, будто солнечные лучи застряли среди ветвей навсегда. Трава местами ещё зелёная, но бурые островки уже слишком часты, они обещают скорое наступление холодов.

Воздух свежий, прозрачный, пахнет влажной землёй и увядающими цветами. Иногда налетит ветерок, заставляя листопад тихо шелестеть под ногами, создавая музыку осени. Сквозь ветви деревьев пробиваются тёплые лучики солнца, освещая скамейки и дорожки.

Здесь приятно прогуляться вечером после дождя, слушая шёпот природы и наслаждаясь спокойствием. Птицы щебечут тише обычного, давая возможность мыслям свободно течь, вспоминать приятные моменты прошедшего лета и мечтать о предстоящей зиме.

Но мысли нашей обманутой героини, увы, не были приятными, и осень и теперь не радовала ее.

Она размышляла о том, что в этом мире нет справедливости, о том, что быть молодой и красивой, это скорее несчастье, чем счастье, думала о коварстве мужчин.

Да ладно мужчин. А то ведь и мамочка Марина Максимовна, и та кинулась высказывать ей, что она настоящая дурочка, упустила свою судьбу и такой шанс уже не представится никогда.

По аллее шагал налегке какой — то вихрастый, молодой человек, он сразу же привлек внимание Марии своей яркой улыбкой и какой — то нарочито бесшабашной походкой.

Счастливо лыбился он глядя прямо на девушку, и та подумала, уж не знакомый ли это какой?

А он плюхнулся на скамейку рядом с Машей, так близко, что та невольно отодвинулась.

— Как дела? - Весело спросил он, - что, Земля слетела со своей оси?

— Почему? - Удивилась соседка.

— Да потому что такая красивая девушка сидит и грустит. Разве такое бывает?

— Бывает, как видите.

— Ну тогда один молодой и очень импозантный мужчина просто обязан составить ей компанию.

— Почему?

— Чтобы ее развлечь, и она улыбнулась.

— Не надо меня развлекать.

— Это почему же?

— Да знаю я вас всех, как облупленных. Или альфонс, который ищет красивую подругу, чтобы торговать ею, или озабоченный, который попользуется телом и бросит.

— Вообще — то мрачновато как — то.

— Такова жизнь.

— Не всегда. Вот я, например, не нищеброд и не альфонс, во всяком случае, мне так кажется, у меня есть небольшой, но стабильный информационный бизнес, да и паразитировать на чужом красивом теле я не имею привычки. Мне нужна любовь, а на меньшее я не согласен. И, знаете, мне кажется, я уже в вас влюблен. Вы вполне можете проверить чистоту моего чувства, если дадите мне номер телефона, думаю, что я сумею доказать вам, что мир не так уж несправедлив, что он порой бывает очень даже справедливым к хорошим людям. А вы ведь хороший человек?

— Возможно, но телефон я вам не дам. Если ваши чувства искренни, а мир, как вы говорите, справедлив, мы еще встретимся с вами.

— Что ж, будь по вашему. Тогда до свидания?

— До свидания.

— Хотя бы имя свое назовите.

— Мария.

— А мое Александр. До свидания, Мария.

— До свидания, Александр.

И он ушел, не оставив в разбитой душе Маши ничего кроме легкой грусти...

Холодный ветерок гнал струи листвы по дорожкам аллеи, сквозь ставшие почти прозрачными деревья было видно железное ограждение парка, улица, тротуар пешеходы, проезжая часть, автомобили, потоком идущие по ней, остановившийся трамвай, и люди, выходящие из него.

А вверху над всем этим огромным городом распростерлось синее небо — словно бескрайний океан спокойствия, окутанный легкими белыми облаками, они будто пушистые белые перышки дружно плыли куда то на Север. Небо манило своей глубиной и чистотой, вызывало желание раствориться в его просторах, забыть обо всём земном и ощутить единение с вечностью.

Подняться однажды над всей этой суетой, и не возвращаться сюда уже больше никогда.

Друзья, на Бусти - мой эксклюзивный контент, мои новые, полные истории https://boosty.to/oxisslaif