В себя я пришёл от сильного удара. Еле разлепив глаза, увидел перед собой разъярённое лицо воительницы. Она зло сжимала в руках шпагу и испуганно посматривала то на меня, то на ещё двух девушек в доспехах, которые осторожно поднимали свою госпожу с пола, несколько секунд спустя, они аккуратно уложили её на диван.

– Ты даже не представляешь, как сильно мне хочется убить тебя прямо здесь!.. – Видя, что госпожа никак не приходит в чувство, воительница рассвирепела ещё больше. – Что ты с ней сделал, аркесткий ублюдок?! Отвечай!

В глазах молодой женщины в кожаных доспехах одновременно читалась ненависть ко мне и... растерянность? Она явно паниковала и не понимала, что делать.

– Я сделал то, ради чего меня сюда привели, а госпожа. – Я посмотрел на мирно посапывавшую носом женщину. – А госпожа спит. Она выпила много вина.

Я кивнул в сторону пустой бутылки, валявшейся возле дивана.

Воительница внимательно огляделась и не нашла ничего криминального, после чего рявкнула на своих подчинённых.

– Отведите его в каземат! – И уже обратилась ко мне. – А ты молись, чтобы госпожа проснулась утром счастливой и довольной, иначе я лично отрежу твою висюльку и заставлю её сожрать!

Упомянутый каземат находился не так далеко от той комнаты, где мы развлекались с госпожой, и был полной её противоположностью. В тусклом жёлто-красном свете масляной лампы, которую держала одна из молчаливых воительниц, я увидел заросшие мхом и плесенью стены, грязный пол с небольшой кучей почерневшей соломы в углу и обшитую ржавыми металлическими листами дверь, что вскоре с громким и противным скрипом закрылась за моими конвоирами. Кромешная тьма, наступившая после их ухода, а также холодная сырость и запах нечистот повергли меня сначала в смятение, а вскоре и в панику. В том, что госпожа проснётся утром, я был уверен, но вот в каком настроении? После большого количества выпитого вина оно явно не будет радужным.

Нужно было попытаться воздействовать Искрой на своих конвоиров, а ещё лучше на их старшую, наверняка, убедить их в том, что я ни в чём плохом не виноват, было бы не так сложно. Да что уж теперь! Остаётся только сожалеть об упущенной возможности и ждать утра в этом жутком и страшном месте. Ах, как же было хорошо валяться на мягком и ароматном сене, смотреть на звёздное небо в узком окошке или слушать через него дивное пение птиц...

Я сел было на пол у двери, но очень быстро встал. Холод обжёг мой голый зад, ведь воительницы не позволили мне одеться и притащили меня в этот чёртов каземат совершенно голым. Так что нечего было и думать провести на полу сидя и уж тем более лёжа всю ночь. Вряд ли тут кто-то в последствии будет тратить деньги на лечение простудившегося раба.

Побродил босыми ступнями по камере, и с каждым шагом паника внутри меня нарастала всё больше. Сейчас только вечер, до утра я тут сойду с ума или попросту замёрзну, а скорее всего, со мной произойдёт и то и другое...

Прохладный сырой воздух, наполненный запахами гнили и нечистот, к которым я уже успел привыкнуть и почти их не чувствовал, с шумом проникал сквозь стиснутые зубы. Но стоило только хоть немного расслабить челюсти, как неудержимая дрожь охватывала их, грозя расколоть зубную эмаль от частого клацанья. Меня сильно трясло. Я усердно размахивал руками и делал энергичные шаги, измеряя ими камеру вдоль и поперёк, чтобы хоть как-то согреться, но это не особо помогало. Лёгкая прохлада, что ощущалась мной в самом начале после теплой комнаты для развлечений госпожи, довольно скоро переросла с жуткий холод, усугублявшийся сырым воздухом.

Сколько времени прошло в борьбе за тепло, не знаю. Онемевшие от холода и постоянной ходьбы ноги плохо слушались меня, руки уже устали махать, поэтому я прижал их к груди и остатками сил растирал ледяными пальцами кожу. В пустой голове уже не было мыслей. Поначалу я храбрился, и думал о чём-то хорошем. Размышлял о том, как в моих условиях можно развить свой дар, как и когда применять Искру. Потом начал вспоминать свои шалости с госпожой, фантазировал, как бы могла продолжиться эта ночь, не зайди воительницы в комнату. Постепенно мысли стали мрачнеть, и я уже выдумывал планы мести жестокой начальнице охраны госпожи, представлял, как использую свои магические возможности для её наказания, а может даже убийства. Да, эту тварь обязательно надо убить! Сжечь вместе со всем этим проклятым домом! И непременно погреться у получившегося огромного костра! Но какое-то время спустя и эти кровожадные мысли сошли на нет, уступив место в голове холодной сырой пустоте...

В себя я пришёл в горизонтальном положении. Всё тело ныло, а в голове пульсировала тупая боль, от чего мне было тяжело понять, что вокруг происходит. Подо мной был явно не ледяной и грязный пол каземата, а что-то менее жёсткое и холодное. Да и воздух, который едва втягивали через забитый нос болящие лёгкие, был хоть и сырым, но горячим. Я разлепил глаза и не без труда осмотрелся. Моё по-прежнему обнажённое тело лежало на скамье в мойне. Возле топки спиной ко мне на корточках сидела девушка в лёгком сарафане и в платке, из-за края которого свисала рыжая коса. Служанка, а это могла быть только одна из них, сноровисто закидывала в пышущее невероятно приятным жаром жерло печи короткие поленья.

Пока я любовался ладной фигуркой девушки – вот же дурень, в моём состоянии надо спокойно лежать и греться, а не глазеть на прелестниц – в майню вошла вторая служанка. В правой руке она держала жестяное ведро с водой. Едва прикрыв за собой толстую дверь, она заметила, что я смотрю на неё, и застыла в нерешительности.

Первая служанка, увидев, что её напарница встала как вкопанная, посмотрела с недоумением сначала на неё, а затем в мою сторону, куда та таращилась. Мне даже стало неловко. Я попытался прикрыться, но руки плохо слушались меня, поэтому закрыть ладонями свой член мне удалось только через десяток секунд. Всё это время девушки без стеснения пялились на меня, даже не делая вид, что смущены.

– О, пришёл в себя? – Первая девушка, что закладывала в печь дрова, аккуратно прикрыла дверцу топки и встала. – Сейчас мы тебя греть будем. Далина заодно мужика увидит во всех подробностях.

Служанка лукаво посмотрела на вторую девушку, что так и стояла с вёдром в руке.

– А? – Та, похоже, пропустила слова мимо ушей и непонимающе глянула на напарницу.

– Платье снимай, говорю, а то упреешь тут. Только ведро сначала поставь, а то не удобно будет.

Рыжеволосая девушка хихикнула, и парой движений сбросила с себя сарафан, оставшись только в нижнем белье в виде очень коротких и будоражащих воображение светло-серых панталонах. Она озорно подмигнула мне, заметив, как я смотрю на её грудь, подошла к печи, взяла в руки небольшой медный таз и начала наполнять его горячей водой из огромной каменной бадьи, пристроенной к печи. Вторя девушка, которую первая назвала Далиной, наконец, опомнилась, и осторожно поставила ведро у двери, после чего, немного помедлив, принялась снимать с себя платье. Делала она это заметно медленнее рыжеволосой, поэтому я успел всласть налюбоваться девичьими прелестями. В отличии от своей товарки, та под платьем ничего не носила, поэтому довольно скоро моему взору предстала совершенно голая юная служанка. Темноволосая девушка нерешительно стояла посреди мойни и явно не знала, что делать дальше. Её загорелое под южным морским солнцем тело было весьма привлекательным – небольшая грудь с торчащими тёмными сосками, живот с милой ямочкой пупка, узкая талия, широкие крепкие бёдра и аккуратный треугольник чёрных волосков на лобке, который девушка запоздало прикрыла рукой. Член под моими ладонями вопреки приличию начал наливаться кровью.

– Хм, да вы нравитесь друг другу... – Игриво проворковала рыжеволосая служанка, от которой не укрался мой конфуз.

Пока мы с Далиной глазели друг на друга, девушка наполнила таз и поставила его на пол возле каких-то отверстий в печи. Она зачерпнула ковшиком воду и осторожно плеснула в них, отчего внутри очага что-то зашипело и из тех самых отверстий повалил густой пар, который почти моментально наполнил и без того не холодную мойню влажным жаром. После ледяного каземата он казался небесной благодатью!

– Далина, хватит глазеть, неси воду сюда, надо разбавить. – Рыжеволосая широко улыбнулась, и посмотрела мне в глаза. – А ты вставай и тоже иди сюда. И даже не вздумай нас лапать, а то огрею ковшом, он тяжёлый!

– Ничего не могу обещать. – Хриплым голосом произнёс я и сел. – Как тебя зовут? Судя по цвету твоих волос, ты не местная.

– Я с Северных островов. Вернее, мои родители родом оттуда, а я уже тут родилась. Зовут меня Шатугадит-Иргам. – Девушка ещё раз улыбнулась, заметив мою озадаченность. – Но ты можешь звать меня просто Шату, зачем язык ломать. Ведь он тебе ещё пригодится...

Шату хихикнула и зачерпнула ещё воды. Далина тем временем так и стояла посреди мойни.

– Ха-ха, Далина, похоже, совсем затерялась в своих грёзах. Вот, что значит впервые голого мужчину увидеть. – Девушка звонко засмеялась и потянула напарницу за руку. – Очнись уже и воду неси, балда.

Вторая девушка неловко схватила ведро и начала медленно выливать его содержимое в бадью. А я вовсю любовался девичьей грудью, животиком, стройными ножками и упругой попой.

– Вот охальник. Ночью чуть не околел насмерть в темнице, а днём уже бесстыдно девок разглядывает!

Шату ехидно подметила мой интерес к Далиле.

– Так красивая же.

– А я что, не красивая? – С этими словами Шату покрутилась передо мной, кокетливо показывая мне свои прелести.

Короткие и обтягивающие панталоны на девушке давно уже были мокрым от пота и брызг воды, и стали полупрозрачными, от чего только подчёркивали стройную фигуру и привлекали к ней больше внимания.

– Слышала я, ты так госпожу вчера ублажил, что она чуть не померла, поэтому тебя в каземате заперли. Так ли это было? Ну, в смысле, что ублажал её до полусмерти, а не что в подвале сидел.

– Не совсем. Госпожа напилась вина и уснула сразу после утех. – Я встал и, пошатываясь, направился к бадье.

Мой давно закаменевший член при этом тоже покачивался из стороны в сторону, буквально загипнотизировав вновь застывшую Далину. Да и Шату с нескрываемым интересом разглядывала меня.

– Ух, какой здоровенный! Сам тощий, кости торчат, а орган отрастил внушительный.

Шату цокнула язычком и помогла мне забраться в бадью. Горячая вода почти полностью поглотила моё тело, наполнив его негой. Я в блаженстве закрыл глаза и опрокинул голову, уперевшись затылком о каменную кладку печи.

– Посиди в трюме пиратского корабля месяц-другой на сушёной рыбе и гнилых сухарях, тоже такой станешь. – Я лениво открыл глаза и посмотрел на девушек. – А как я тут вообще оказался?

– Тебя утром принесли воительницы и приказали срочно обогреть, пока окончательно не околел. – Рыжеволосая с интересом поглядывала на меня. – А ты пират? Я краем уха слышала, что недавно тебя привели с рынка, но подробностей не знаю. Расскажешь?

Спешить мне было некуда, да и компания подобралась самая что ни наесть приятная, поэтому я рассказал обо всём. И о то, кем я был в Аркете, и как попал сначала к пиратам, а затем к госпоже. Ну и о своих приключениях в этом доме поведал. Девушки с большим интересом слушали меня, стоя возе бадьи. Их вполне устраивало, что в процессе своего повествования я беззастенчиво любовался их фигурками, впрочем, сами служанки так же не упускали возможности стрельнуть глазками в бадью, ведь вода в ней была чистой и ничего не скрывала.

Наконец, в моих глазах начало темнеть от горячей воды, и я попросился лечь на скамью. Девушки помогли мне переместиться на неё, и принялась в четыре руки намыливать моё, наконец, согревшееся тело. Особое внимание они уделили по-прежнему стоящему члену, чему я был только рад. Ладошки юных прелестниц скользили по стволу, нежно поглаживали яички и щекотали головку. Поначалу скованная и застенчивая Далина очень быстро освоилась, и, руководствуясь подсказками Шату, вскоре всё увереннее ласкала меня.

Повинуясь первобытным инстинктам и накрывшей меня с головой похоти, я коснулся рукой внутренней части бедра Шату, от чего та вздрогнула. Но кроме тихого стона никаких гневных окриков от неё не последовало, напротив, девушка прикусила нижнюю губу и прикрыла глаза. Шёпотом попросил Далину встать по другую сторону скамьи, чтобы мне было удобно ласкать и её. Красная не то от смущения, не то от возбуждения девушка послушно обошла меня и продолжила моё «мытьё». А я с наслаждением погладил сначала ногу, а потом и упругую попку терявшей с каждой секундой свою стеснительность служанки.

Далина задержала дыхание и мелко задрожала всем телом, когда мои пальцы коснулись её влажных и горячих губок. Она прекратила двигать своей рукой и всецело отдалась нахлынувшим ощущениям. А вот Шату не застыла. Стоило мне сквозь мокрую ткань её панталон помассировать подушечками пальцев твёрдый бугорок клитора, как рыжеволосая служанка с едва сдерживаемыми стонами начала остервенело водить своей ладошкой по моему члену, словно шлифовала его.

Про свою Искру я и не думал. Девушкам было хорошо без неё, как и мне, так что решил на этот раз оставить дар незадействованным.

– Мы не можем... тут долго... находиться... – Шату от частых стонов еле успевала набирать в лёгкие влажный и горячий воздух. – Нас ждут в... в... в конюш...

Когда девушка только начала говорить, я усилил нажим на её промежность и ускорил свои движения, от чего к концу своей фразы рыжеволосая скорчилась в сладостных тисках оргазма. Далина же ещё держалась, но после того, как всё моё внимание перешло ей, служанка не смогла противиться накатывающим волнам удовольствия и зашаталась. Её ноги безвольно подкосились, и девушка повалилась на пол, где ещё с минуту подрагивала. Шату тоже опустилась на пол, но только коленями. Она прижалась своей голой грудью к моему телу и по-прежнему не отпускала мой член из своих крепких от ежедневной работы по хозяйству рук.

– Не думала, что мужчины могут быть так умелы... – Служанка с интересом смотрела мне в глаза, не забывая при этом ласкать член. – А вот я, похоже, в этом деле не очень. Ты скоро? Выплесни для меня своё семя, порадуй похотливую Шату...

При этом на лице девушки было столько похоти и сладострастия, что я не выдержал и застонал. Член в скользкой ладошке Шату натужно напрягся и изверг мощную струю прямо мне на грудь, затем ещё одну и ещё. Служанка завороженно наблюдала за этим процессом, осторожно водя своими пальчиками по уздечке головки пульсирующего члена.

– Надеюсь, тебе было так же хорошо, как нам с Далинкой... – Шату коснулась своими мягкими и пухлыми губами мой щеки и сразу же хихикнула. – Ай, колючий какой!

Девушка со смехом отпрянула от меня, встала и, подняв таз с водой, окатила меня с ног до головы. Досталось и по-прежнему лежащей на полу Далине, от чего девушка встрепенулась и тоже вскочила на ноги.

Через пару минут раскрасневшиеся девушки с довольными улыбками скрылась за дверью, оставив меня в мойне одного. Я закончил мытьё и принялся сбривать в лица щетину. Бритва лежала поверх стопки чистой одежды, что обнаружилась на табурете у выхода. Льняные штаны неплохой выделки, длиннополая рубаха из той же ткани и мягкие парусиновые туфли с кожаной подошвой без каблука без труда налезли на моё исхудавшее тело.

Стоило мне закончить с одеванием, как в мойню вошла незнакомая и хмурая воительница. Она на секунду сморщилась от жара, после чего взяла меня за руку и повела куда-то. В планировке особняка я разбирался ещё не очень хорошо, но по усиливавшимся ароматам готовящейся еды понял, что движемся мы к кухне. Ну, или в её сторону. И в этот момент в животе у меня противно засосало, опустевший за вечер, ночь и утро желудок настоятельно требовал себя заполнить чем-нибудь съестным.

Мои ожидания оправдались с лихвой. Через несколько секунд я очутился на уже знакомой мне кухне, где меня приветствовали едва заметными улыбками две девушки-кухарки. Женщины, похоже, главной по кухне, той, что угостила меня в прошлый раз вкусными пирожками, не было. Зато была довольно немаленькая глиняная миска какой-то коричневой каши, стоявшая на столе, к которому меня подтолкнула по-прежнему молчавшая воительница. Я всё понял без дополнительных разъяснений, и, подтащив к себе ладно сколоченную табуретку, уселся на неё. Одна из девушек сунула мне в руку оловянную ложку, а рядом с миской положила румяную булку. Воительница не стала смотреть, как я с неподдельным удовольствием вдыхаю аромат свежеиспечённого хлеба, и ушла. Вдоволь насладившись запахом булки, взял ложку и принялся с аппетитом уплетать за обе щёки горячую и неимоверно вкусную кашу. Улыбчивая кухарка в переднике поставила передо мной большую кружку, доверху наполненную молоком. Набитый рот не позволил мне поблагодарить зарумянившуюся девушку, поэтому я просто кивнул, после чего с удовольствием запил еду. М-м-м, парное!

Остатки завтрака я ел как можно медленнее, стараясь надолго запомнить вкус простой, но очень вкусной пищи, а также чувство сытости, которого так не хватало мне в последнее время.

– Ух, ну и горазд же ты кушать! А по виду и не скажешь, кожа да кости! – Уважительно и с улыбкой произнесла кухарка, что обслуживала меня за столом, и одним движением убрала со стола посуду, после чего отнесла её в большую раковину мойки.

Я, сыто отдуваясь, облокотился о столешницу и разглядывал девушку, пока та проворно полоскала миску с кружкой под струйкой воды, лившейся из медного крана.

– Покушать я люблю, особенно, если так вкусно! Спасибо вам, добрые хозяюшки. – Я с благодарностью глянул на вторую девушку. – Уверен, таким завтраком не побрезговала бы и хозяйка!

– Ой, будет тебе! – Скромно заулыбалась та, помешивая какое-то варево в огромной кастрюле. – Это чёрная кухня, тут готовят еду для слуг. А для воительниц и госпожи только в белой.

Девушка кивнула головой куда-то в сторону, видимо, в том направлении, где находилась та самая белая кухня.

– А рабам варят вообще у загонов, тут им не место, только ты такой особенный.

Первая кухарка с кокетством поставила передо мной плетёную из тонких прутиков корзинку с пирожками, а затем долила молоко в кружку.

– Ага, очень особенный! – Прыснула вторая девушка и с грохотом накрыла кастрюлю большой крышкой.

Пирожки, начинённые рубленным мясом и какими-то овощами, были изумительно хороши. В моём животе уже не было места, но я не смог устоять перед запахом и видом выпечки.

– Это чем же? – Говорить с набитым ртом было не очень культурно, но отмолчаться мне не давало любопытство.

– Ха-ха, да об этом, наверно, уже весь голод знает! – Первая девушка прикрыла рот ладошкой, хитро сверкнув глазами. – Личные служанки госпожи такое нам про тебя рассказали!..

Девушка добро захихикала и схватила из корзинки пирожок.

Развить интересную для меня, да и, судя по всему, для девчонок тоже, беседу нам не дал скрип двери. В кухню вошла та самая воительница, что привела меня сюда. Она по-прежнему молча дала мне знак следовать за собой. Я быстро запихал в рот остатки пирожка, чуть ли не давясь допил молоко и пошёл за женщиной в кожаных доспехах. По дороге к выходу с кухни помахал рукой девушкам-кухаркам. Те очень тепло ко мне отнеслись, как и Далина с Шату, так что надо будет непременно развить наше знакомство.

Поневоле, я замедлил шаг, представляя своё будущее в этом особняке в обществе миленьких и молоденьких служанок, что естественно заметила воительница. Она остановилась, подождала, пока я, весь такой замечтавшийся, приближусь к ней, после чего чувствительно ткнула меня в живот кулаком. Я мгновенно вернулся с небес на землю. Воительница грозно посмотрела на меня, дескать, знай своё место, грязный раб, после чего резко развернулась и пошла дальше. Испытывать её терпение мне очень не хотелось, поэтому я торопливо последовал за ней.

Вскоре мы вышли из особняка через одну из многочисленных дверей, и скудное убранство служебных коридоров сменилось на роскошный сад. Жаркие лучи яркого южного солнца пробивались сквозь колышущуюся на лёгком ветерке сочную листву часто посаженных деревьев, образующих своеобразный живой тоннель. Я шагал по шелестевшей под мягкими туфлями мелкой морской гальке и с упоением вдыхал запах цветов и трав. Многоголосый птичий щебет и далёкий шум океанских волн дополняли картину поистине райского сада.

Шедшая впереди меня воительница замедлила шаг, словно давая мне насладиться красотой этого чудного места. Но любование мастерством местного садовника продлилось не так долго, как бы мне того хотелось. Сначала воительница, а потом и я, вышли на небольшую круглую площадку, всё так же окружённую густой растительностью. Только тут вместо деревьев и пальм были цветы. Много цветов. Белые, красные, синие, да какого угодно цвета бутоны наполняли воздух густым сладковатым ароматом.

Посреди площадки были установлены большие качели. Вместо сидения на них на тонких золочёных цепочках был подвешен диванчик, выкованный или сплетённый из невероятно тонкой проволоки, образующей разные узоры в виде зверей. Этот самый диванчик был уставлен подушками разных размеров, на которых сидела госпожа Йола. Девушка держала перед собой раскрытую книгу и что-то внимательно в ней читала.

Перед качелями стоял богато сервированный столик, ломившийся от различных угощений. Куда там моей каше с молоком да пирожку с мясом. Тут одних только пирожных было с пару десятков сортов, не говоря уже о других блюдах.

– О, наконец-то! – Пока я разглядывал стол с едой госпожи и тихо радовался, что только что очень плотно позавтракал, иначе бы просто захлебнулся слюной при виде всего этого гастрономического богатства, Йола отложила книгу в сторону и с интересом разглядывала меня. – Раньше я думала, что раба, посмевшего поднять руку на свою хозяйку, следовало бы заживо сварить в котле и скормить другим рабам в назидание.

Госпожа потянулась к столу и принялась придирчиво выбирать что-то в большом блюде с фруктами.

– Но... – Она, наконец, выудила большой плод, похожий на абрикос и сочно откусила от него кусок. – Ты чёртов высокородный, да ещё и волшебник, а таких, как известно, казнят не иначе, как отрубанием головы.

Йола повернула голову в сторону застывшей сбоку от меня воительницы и грозно прокричала.

– Отрубите его никчёмную башку самым тупым топором, а тело скормите свиньям!

Девушка в доспехах без лишних вопросов подскочила ко мне и заломила мои руки за спину, готовясь оттащить меня в какую-нибудь местную скотобойню и выполнить приказ своей госпожи, но я не сопротивлялся. Лишь стоял истуканом и с лёгкой улыбкой спокойно смотрел на хозяйку особняка.

Та подняла бровь в удивлении.

– Что, даже не завизжишь от страха?

– После каземата меня согрели и вымыли, а ещё вкусно и сытно накормили явно не для того, чтобы после этого жестоко казнить.

– Ха-ха! – Йола звонко рассмеялась. – В логике тебе не откажешь, как там тебя!

– Денио, госпожа. Меня зовут Денио.

Воительница, которая стояла у меня за спиной и держала мои руки в заломе, отошла в сторону.

– М-да, с казематом, конечно, Риана сильно погорячилась... О, кстати, приведите эту дуру сюда! – Госпожа громко крикнула куда-то в сторону.

Через минуту на цветочную поляну, как я про себя окрестил это чудесное место, две воительницы вывели третью. Та, в отличии от своих коллег была без оружия и доспехов. Мало того, даже простой одежды на ней почти не было – лишь испачканная чем-то бурым рубаха с оторванным наполовину рукавом, да подобие штанов, от которых осталась одна штанина, державшаяся на поясе парой лоскутов изодранной ткани.

– Ты нарушила мой приказ! – Йола зло пнула кончиком лакированной туфли лежавшую на земле воительницу. – Зашла без спроса в комнату для утех, так ещё и чуть не угробила мою собственность. Всё бы ничего, был раб, и нет его, вот только царица Вишея настоятельно просила меня приехать к ней в гости вместе со своей новой игрушкой. И ты, мразь такая, чуть не подставила меня! Ты понимаешь вообще, что могло быть в том случае, если бы это дерьмо – госпожа ткнула в мою сторону пальцем – сдохло в той темнице и я явилась к царице без обещанного?! Шлюха! Дрянь! Ненавижу!

Хозяйка особняка вскочила с качелей и принялась бешено бить ногами ахающую и постанывающую от каждого удара женщину. Изо рта и носа той потекла струйка крови. Красные пятна появились и на рубахе. Видимо, её жестоко избили ещё до того, как привести сюда.

– Как же так, Риана?! Я что, зря доверила тебе возглавлять свою стражу?! Убить бы тебя! – Хозяйка, тяжело дыша, уселась обратно на диванчик качелей и залпом осушила бокал с вином. – Но я сегодня добрая, так что просто отдам в портовый бордель. Будешь сосать вонючие пиратские отростки за миску помоев! А что бы ты немного обвыклась с ролью продажной девки, тебя для начала оприходует раб, которого чуть не убила.

Йола поудобнее развалилась на подушках и обратилась уже ко мне:

– Давай, овладей ею как следует и не робей. Вчера она тебя не жалела!

Я сглотнул. Подошёл к беззвучно рыдающей женщине и сел на корточки. Та вздрогнула, когда моя рука по-хозяйски легла ей на попу и сжала упругую плоть. В глазах ещё вчера грозной воительницы плеснулись страх и ещё что-то. Омерзение? Ну да, какой-то там раб, который хуже грязи на полу свинарника, посмел её трогать. Я не обратил на это внимание и наклонился к измазанному кровью миловидному лицу, после чего едва слышно, одними лишь губами, шепнул «прости», после чего уже громче произнёс:

– Благодарю вас, госпожа, я всю ночь мечтал об этом!

Я встал, снял с себя штаны и снова присел рядом с головой застывшей на гальке воительницы. Госпожа ждала зрелища, и она его получит! Член уже давно стоял колом, поэтому мне без труда удалось провести его обнажившаяся головкой по приоткрытым окровавленным губам. Никакого удовольствия я не испытывал, было мерзко и неловко, но приходилось терпеть. Головка попыталась скользнуть в рот, но женщина подо мной с силой сжала челюсти, глядя на меня снизу-вверх с ненавистью в мокрых от обильных слёз глазах. А я делал вид, что мне хорошо. Даже тихонько простонал для правдоподобности.

Ноги быстро затекли, поэтому я сменил позу, как свою, так и моей «жертвы». Положил её на наименее пострадавший бок, стараясь не задевать раны, а сам пристроился сзади, прижав подрагивающий член к полушариям попы девушки, с которой перед этим сорвал остатки одежды. Когда напряжённая головка скользнула дальше по промежности и слегка проникла в её плоть, едва раздвинув половые губы, воительница хрипло взвыла. Она зло заскулила сквозь стиснутые зубы в ожидании боли. А я наоборот застонал, но не от удовольствия, как подумали окружающие. Всё время до этого момента внутри меня концентрировалась внутренняя сила, и Искра, повинуясь дару, проникла через налитый кровью член в тело женщины, наполняя её жизненной энергией. Мне же доставалась боль бедняжки. В глазах потемнело от ломоты во всём теле, но я продолжал изображать сладострастие на своём лице. Как удачно, что гримасы от боли и наслаждения имеют сходства...

В то, что это сработает, мне не верилось до самого конца, всё же, я никогда не слышал, что мой далёкий предок Тарудт кого-то лечил. Но дар есть дар. Хоть знаний и практики мне очень не хватало, всё же где-то читал, что суть у моей Искры схожа с любым другим проявлением магии. Различия лишь в тонких деталях. Это как чай и фруктовый сок – вроде бы напитки разные, имеют различный цвет, вкус и запах, но жажду могут утолить одинаково, как и потушить огонь, например. Так и с моей Искрой. В теории при должном усердии, у меня получится помочь уже начавшей ощущать что-то странное воительнице.

То, что не смогу остаться безучастным, я понял, когда наблюдал, как госпожа избивает и унижает женщину. Да, та провинилась и обошлась со мной не самым лучшим образом, но ведь это человек, который просто выполнял свою работу, пусть и не без предвзятого ко мне отношения, но в этих краях такое, к сожалению, в норме. Зачастую рабы стоят дешевле домашнего скота, и обращаются с ними соответственно.

Воительница там временем завывала по инерции. На самом деле больно ей уже не было. Я даже не двигал глубоко членом, чтобы не лишать её девственности, хотя контролировать свои движения с каждым мгновением было всё сложнее. Боль усиливалась, руки и ноги немели от напряжения, но Искра продолжала исцелять внутренние повреждения пострадавшей. Ссадины и гематомы я по наитию подлечивал лишь слегка, чтобы внешние изменения не бросались в глаза.

Чувствуя, что женщина перестала завывать, я из последних сил изобразил экстаз и притворился, что кусаю в порыве страсти воительницу за ухо, хотя на самом деле едва ворочая губами попытался шепнуть ей: «продолжай кричать». Не знаю, разобрала ли что-то женщина, но злые стоны и всхлипы возобновились. Наконец, я почувствовал, что ещё немного, и потеряю сознание, поэтому как можно правдоподобнее вскрикнул и задёргался в фальшивом оргазме. Воительница, словно поняв, что нужно мне подыграть, забилась в попытках вырваться.

– Ха-ха-ха! – Злобно засмеялась Йола. – Начало положено! Надеюсь, ты родишь от этого грязного раба мелкого ублюдка среди куч гнилой рыбы и заразных крыс.

Я с трудом разлепил глаза и взглянул на госпожу. Та, похоже, не осталась равнодушна к зрелищу, что мы с воительницей тут разыграли. Она задрала полы длинного платья и ублажала себя рукой. Вид девушки, занятой самоудовлетворением, придал мне сил и ясности ума. Я вскочил на колени и, не обращая внимание на встрепенувшуюся охрану, подполз к госпоже, после чего без спроса приник к её влагалищу губами.

Хозяйка не возражала, она лишь с приятным удивлением охнула и раздвинула ноги чуть шире, чтобы дать моей голове место. Подол платья скользнул по моей спине вниз, и я оказался в полумраке под лёгкой тканью. Сверху раздался протяжный и сладостный стон, когда я провёл твёрдым и шершавым языком, подкреплённым Искрой, по клитору и влагалищу госпожи. Кончила она очень быстро и бурно. Руки девушки судорожно прижали мою голову к лобку, да так, что я едва мог дышать.

Через пару секунд я смог осторожно освободиться и выползти из-под платья. При этом рука моя легла на голую щиколотку Йолы, что дало возможность Искре по-прежнему воздействовать на мою хозяйку.

– Госпожа, вы восхитительны! – Я принялся целовать её ноги. – И очень справедливы! – Мой язык пробежался по пальчикам, скрывавшимся за плетением туфель. – Но эта воительница провинилась лишь в том, что слишком рьяно заботилась о вашей безопасности. Она вчера услышала ваши сладостные крики и ворвалась в комнату, не разобравшись, в чём дело. А внутри увидела, что вы находитесь без чувств после утех со мной. Риана – я вовремя вспомнил, произнесённое недавно Йолой, имя избитой воительницы, – хотела меня тут же убить, но разум в ней возобладал над чувствами страха за вас, поэтому она приказала двум другим воительницам отправить меня в каземат. Моя вина в том, что я не попросил прихватить свою одежду, ведь я не знал, как там холодно. Если бы Риана хотела мне зла и подставить вас перед царицей Инеи, то она непременно пронзила меня шпагой, но её преданность к вам, моя госпожа, не позволила ей поступить так без вашего приказа... Вините во всём меня, хозяйка, а воительница виновна лишь в том, что, искренне желая защитить вас, ворвалась в комнату утех без приказа, но за это она уже понесла заслуженную и справедливую кару!

Я поднимался ласками языком и губами всё выше по голени, постоянно прерываясь на свой монолог. При этом усиленно воздействовал на госпожу Искрой. И та поплыла, прикрыв глаза от удовольствия и не прерывая моих слов.

Наконец, она приоткрыла один глаз и вопросительно посмотрела на одну из воительниц, что стояли неподалёку.

– Так и было? – Голос госпожи, совсем недавно бывший резким и раздражённым, теперь был мягким как шёрстка котёнка.

Видимо, девушки в доспехах подтвердили мои слова кивками, так как госпожа обратилась уже к по-прежнему лежавшей на земле воительнице.

– Ну что же, Риана, как уже говорила, я сегодня добра. Ты понесла заслуженную кару и прощена. А теперь... – Госпожа томно посмотрела мне в глаза и прикусила нижнюю губу. – Идите все прочь, хочу поиграть со своим рабом наедине...

О да, госпожа была жутко перевозбуждена и изнывала от похоти и желания. Искра творит чудеса. Искра творит магию!

Когда шелест гальки под ногами служанок и воительниц стих, а отыгрывающую свою роль до конца и поэтому постанывающую Риану отнесли на руках к целителю, госпожа судорожными движениями сорвала с себя платье, оставшись передо мной совершенно обнажённой. Девушка бесстыже широко раскинула на диванчике качелей свои стройные ноги и, едва не мурлыча, произнесла:

– Ты ведь не думаешь, что я забыла, что было вчера?.. – Её голос срывался от переполнявшего молодую женщину сильнейшего возбуждения. – Ну же, повтори это чудо ещё раз... Только сегодня будь со мной нежен...

И я припал губами к буквально утопавшим в соках половым губкам госпожи. Казалось, никакой Искры уже не требуется, девушку и без того переполняли дикая страсть и желание. Но всё же, я продолжил вливать в неё магическую энергию, параллельно неистово вылизывая промежность госпожи. Мой язык жил отдельной жизнью, безумно кружа вокруг затвердевшего как галька под моими коленями клитора. Йола задыхалась от переполнявших её ощущений. Её обнажённая грудь вздымалась как кузнечные меха пылающего инфернальным жаром кузнечного горна, не знающие покоя руки то вжимали мою голову в хлюпающую плоть, то терзали дрожащими пальцами крупные соски. Ноги хозяйки ходили ходуном, норовя раздавить мой череп. Но я не обращал внимание на происходившее с девушкой, и самозабвенно лизал, посасывал, целовал и кусал...

После очередного оргазма госпожа оттолкнула от себя мою голову, но я и не думал отступать. Лишь привстал и с силой вогнал свой уже начавший неметь твёрдый до звона член в жадно чавкнувшее влагалище. Йола вяло трепыхнулась, видимо, её надменное и самолюбивое подсознание не желало, чтобы ею овладел ничтожный раб, но похоть моментально взяла вверх над разумом девушки. Она широко распахнула глаза, а из её открытого рта вырвался даже не стон, а рёв наслаждения. Мышцы вокруг моего члена сжались, и тело хозяйки мелко затрясло в безудержных конвульсиях.

Мощный, как океанская волна при шторме, оргазм выбил дух из госпожи и она, наконец, стихла, обессиленно развалившись на диванчике качелей. Кожа девушки была покрыта крупными каплями пота, которые сливались в тонкие ручейки и стекали на скомканное цветастое покрывало и смятые страстью подушки. Я плюхнулся задом на гальку и принялся ошалело потирать затёкшую шею. Ныли и колени, которым очень не понравился тесный контакт с мелкими твёрдыми камешками. А вот член уже даже не болел, он попросту поник, не в силах больше удерживать в себе столько крови.

– Позови кого-нибудь из служанок... – Едва слышный хрип послышался из пересохших губ Йолы. – Но сначала налей мне вина...

Я кое-как поднялся на дрожащие ноги и поковылял к столику, наполнил пустой бокал тёмно-красным вином, разлив чуть ли не половину бутылки мимо, затем поднёс серебряный кубок госпоже. Та с закрытыми глазами безошибочно поймала мою руку своей и перехватила сосуд с напитком, после чего медленными глотками выпила всё до капли.

– Теперь иди... и... а, ладно, убирайся...

С цветочной поляны с качелями мне была знакома лишь одна тропинка, по которой меня сюда и привели. По ней я и побрёл на непослушных ногах, стараясь понять, что же наделал. Да, мне удалось спасти от тяжёлых ран и незавидной участи шлюхи в портовом борделе воительницу, при чём, как я понял из слов госпожи, начальницу всей стражи. Но вот как та теперь будет относиться ко мне? Вряд ли лютая ненависть, с которой Риана смотрела на меня, так просто сменится если не на дружелюбие, то хотя бы на безразличие ко мне. Есть люди, особенно наделённые властью, которые готовы уничтожить тех, кто стал свидетелем их унижения. Надеюсь, это не тот случай... Ещё получилось воздействовать Искрой на Йолу. Хоть мне и не удалось ничего внушить ей словами, но, как мне кажется, весьма положительных эмоций и высшего удовольствия должно хватить для доброго ко мне отношения. Ну, или хотя бы не злого. Я надеялся, что какие бы то ни было мысли госпожи о чём-то приятном будут ассоциироваться со мной.

У выхода из сада меня встретили воительницы. На меня не орали, меня не били и не унижали. Одна из девушек в доспехах лишь вопросительно посмотрела мне в глаза.

– Госпожа позвала к себе служанок.

Одна из воительниц молча кивнула и дала знак рукой служанкам, ожидавшим неподалёку. Среди них я заметил Шату. Та поймала мой взгляд и ехидно усмехнулась, мол, мы всё слышали, чем вы там с хозяйкой занимались. Я сделал вид, что не имею ни к чему такому никакого отношения, и поковылял дальше в сторону особняка. Было как-то непривычно ходить по поместью самостоятельно, без сопровождения вооружённых воительниц или служанок. Но не успел я насладиться своей своеобразной свободой, как ко мне подошла темнокожая Иля.

– Пойдём, ты не должен находиться в одиночестве.

С этими словами она повела меня в знакомую и уже ставшую родной коморку. Там я с нескрываемым удовольствием вдохнул аромат свежего – уже успели поменять – сена, на котором сразу же растянулся, как только за улыбающейся Илей закрылась дверь. Как же было приятно снова оказаться в свой комнате, пусть и отсутствовал тут всего ничего. Сон навалился незаметно, чему я не смог сопротивляться...

Разбудил меня едва слышный сквозь дремоту скрип двери. Я кое-как разлепил глаза и увидел у входа Риану. Она была облачена в кожаную броню, а на поясе висели шпага с кинжалом. Я улыбнулся, невольно порадовавшись тому, что девушка вновь вернулась на свою должность, но вот воительница, похоже, не разделяла моего улучшившегося настроения. Риана лишь хмуро смотрела, как я поднимаюсь с сена и отряхиваюсь от прилипших к одежде сухих травинок.

– Ты... – Голос воительницы неожиданно для нас обоих прозвучал непривычно сипло, от чего девушка на мгновение смутилась и прочистила горло коротким кашлем. – Ты сможешь повторить то, что сделал в саду?

Сначала я подумал про инсценировку «изнасилования», но увидев, как девушка нахмурилась ещё больше, видимо, поняв, куда в первую очередь потекли мои мысли, быстро начал соображать, о чём это она. И почти сразу же сообразил:

– Тебе всё ещё больно? Давай, помогу. – Я призывно протянул к ней руку, но Риана не сдвинулась ни с места.

– Не мне... – Вдруг замялась та и отодвинулась от дверного проёма в сторону.

В мою довольно тесную коморку вошла ещё одна воительница. Заметно ниже Рианы и со светлой, сливающейся с цветом кожи, повязкой на голове, которая скрывала нижнюю часть лица так, что видно было только большие глаза. Эту воительницу я никогда в особняке не видел.

– Покажи ему, он может помочь.

Риана обратилась к незнакомой мне девушке, но та стояла неподвижно. Лишь несколько секунд спустя она нерешительно стянула с головы ткань. Мне стала понятна эта заминка. Милое, можно даже сказать, красивое лицо юной воительницы сильно портил широкий шрам, протянувшийся безобразной и глубокой бороздой от левого уха до подбородка. Большие голубые глаза девушки были полны одновременно страхом, стыдом, безнадёгой и какой-то детской надеждой.

– Сядь рядом. – Я с трудом оторвал взгляд от привлекательных глаз и устроился задом на копне сена.

Девушка скромно уселась рядом, после чего я прикоснулся к её руке и мысленно потянулся к дару. Искра подействовала на юное тело куда охотнее, чем на Риану, почти мгновенно наполнив его жизненные каналы магической энергией. Я едва не вскрикнул от нахлынувшей боли, и сильнее обхватил задрожавшими и вспотевшими пальцами тёплую девичью ладонь. Для исцеления столь серьёзной раны, требовалось затратить очень много сил. Моё дыхание вскоре сорвалось на хрип, а в глазах потемнело. В полуобморочном состоянии тело уже не смогло поддерживать себя в вертикальном положении, от чего я почти незаметно для себя развалился на сене.

В чувство меня привели шлепки по щекам. Первое, что я увидел сквозь туман перед глазами, было встревоженное лицо Рианы.

– Ты жив?

Вместо ответа я посмотрел на девушку, так и сидевшую возле меня. Она склонилась над маленьким зеркальцем, что держала в руках, и разглядывала своё лицо в полированном кругляше какого-то светлого металла. Полюбовавшись отражением, юная воительница неверяще посмотрела сначала на Риану, а затем на меня. Последнее, что я увидел перед тем, как потерять сознание ещё раз, были два больших блюдца голубых глаз, из которых по молодой румяной коже пухлых щёк крупными каплями стекали слёзы.